— Через два дня, хорошо? Просто продержись два дня, и я все объясню. Но сейчас, Харп, пожалуйста, послушай Винсента. Дай ему шанс и позволь позаботиться обо всем. Просто расслабься. Сейчас ты в большей безопасности, чем была раньше. Ты с ним в большей безопасности, чем даже с отцом. Хорошо?
— Хорошо, — я просто отвечаю ему. Но он принимает это за завершение разговора и вешает трубку. Звук транспорта обрывается, и на его месте вырастает тишина.
Я пялюсь на телефон.
Мне только что звонил мой брат.
Есть только одно слово, которое имеет значение.
Я кладу трубку и буквально падаю назад на подушки. Какая часть из этого правда? А что всего лишь прикрытие для того, что он планирует?
Я смотрю на телефон и усаживаюсь в кровати с идеей. Я сама могу позвонить Джеймсу. У меня есть его номер. Я тянусь к телефону, когда в дверь стучат.
Бл*дь.
— Да?
Она осторожно открывается, и Винсент просовывает голову в щель.
— Я слышал телефон. Кто это был?
— Ник, — отвечаю я, свешивая ноги с кровати. Винсент смотрит на них мгновение, прежде чем перевести взгляд на мое лицо. — Он сказал, что ты звонил ему вчера.
Винсент открывает дверь полностью и входит в комнату, закрывая ее за собой. Он улыбается мне пока идет к кровати и садится так близко, что наши ноги соприкасаются.
— Звонил. Я переживал о тебе. Переживал о влиянии Тета на тебя. И за то, что он тебе рассказал.
— Рассказал мне о чем?
— Обо всем. Все, что он говорил, ложь, Харпер. Он ничего не может с этим поделать. Вся его жизнь — ложь. Ложь удерживает его в живых. Он всего лишь продукт более десятка лет лжи и секретов. Он убил сотни людей. Он подрывал правительства. Ради Бога, Харпер, он убил собственного брата. Это должно тебя беспокоить. Даже если ты думаешь, что у него были веские причины на это.
Я начинаю говорить, но застываю с открытым ртом. Вместо того чтобы защитить Джеймса, слова застают меня врасплох.
— Я знаю, — произносит Винсент, — это ужасно. Ужасно то, что они с ним сделали. Но, Харпер, он выбрал эту жизнь. Ты должна понять это.
— А ты выбрал эту, — безучастно говорю я.
— Я не выбирал. Он это сделал. Он выбрал ее за меня, став Шесть. Я всегда был во власти…
— Подожди. Контроль. Это твое кодовое имя?
— Кодовое имя? — он странно смотрит на меня.
— Твое кодовое имя. Ты знаешь, от Организации.
— Я не знаю, о чем ты говоришь. У меня нет кодового имени.
Точно. Секреты. Но контроль. Это и существительное, и глагол (прим. пер. — в английском языке слово
— Харпер? — рычит он. — Ты меня слушаешь?
«Приходи» тоже может быть и существительным, и глаголом (прим. пер. —
— Я слушаю.
— Что сказал Ник?
Я смотрю на него с подозрением.
— Ты знаешь, что он сказал. Ты практически сказал ему позвонить мне и сказать мне эти вещи.
— Я попросил его позвонить тебе. Сказал, что переживал из-за влияния Тета на тебя. И у меня было право переживать, потому что вчера, прямо перед тем, как ты позвонила ему, он пытался убить Ника, взорвав дом, в котором они находились.
Я отворачиваюсь.
— Что? — Он был с Ником? — Зачем ему это делать?
— Ему не нужна причина, Харпер. Он хладнокровный убийца.
— …он безумен. Несколько лет назад в него была запрограммирована какая-то тайная месть, и он начинает воплощать ее. Он не прошел свой последний тест на психическую уравновешенность. После того как он убил своего брата, но провалил тест, на него объявлена охота.
— Что?
— Да. На него объявлена охота, но наемник струсила. Если бы она сделала свою работу…
Она?
— …нам бы не пришлось сходить с ума от паранойи прямо сейчас.
— В Организации есть девушка-наемник?
Винсент смеется.
— И это твой вопрос? После всего, что я тебе только что сказал? Это твой вопрос?
— Кто эта наемница?
— Я, — мягкий голос доносится со стороны открытой двери. Молодая женщина, пожалуй, моего возраста, заходит в комнату. У нее длинные темные волосы, а глаза — зеленого блестящего цвета. — Я наемница, назначенная убить Джеймса.
— И кто ты такая? — спрашиваю я с явным раздражением.
— Сестра Винсента.
Я смотрю на Винсента.
— Она — пропавшая сестра Джеймса? Та, которую, он думает, похитили?
Винсент вздыхает, слегка качая головой. Будто он пытался объяснить мне что-то. Или, может, если быть более точной, устал объяснять мне то, что говорил Джеймс.