Я вернулся за тобой

Ублюдок. У него, вероятно, есть девушка в том доме, которая трахает его. Скорее всего, он провел день с ней.

— Идем, — настаивает он, наклоняясь к моему уху. Его хватка на моей руке ни на секунду не ослабляется. Она жесткая и крепкая. Второй рукой он берет меня за локоть, направляя мимо своей матери, пока мы преодолеваем путь к трапу, ведущему внутрь вертолета.

Ее рука делает выпад вперед, когда я прохожу мимо, и она выплескивает ледяное содержимое своего стакана мне в лицо.

— Прекрати это, — рычит Винсент, отталкивая ее назад, когда она приближается ко мне.

— Как смеет эта мелочная шлюха говорить мне подобные вещи!

Я ерзаю в стальной хватке Винсента, и мне удается вывернуться достаточно, чтобы прорычать ей:

— Сука. Ты та сука, которая заслуживает сдохнуть, что ты и сделаешь! Я убью тебя! Мать твою, я убью тебя!

Винсент фактически отрывает меня от земли и поднимает по трапу, затем ставит на ноги на третьей ступеньке и приказывает мне забираться внутрь.

Я исполняю. Но мое сердце стучит с бешеной скоростью. И когда меня ведут в вертолет, словно мы в военной зоне, я понимаю, что это не от страха.

Это от ненависти.

Вот как чувствуется ненависть.

Глава 22

Харпер

Возращение назад к дому занимает всего лишь несколько минут. Мы даже не заботимся о том, чтобы надеть наушники. И по взгляду на лицо Винсента я понимаю, что он не в настроении разговаривать.

Я тоже.

Когда вертолет приземляется, Винсент подталкивает меня, чтобы я быстрее шла, и следует за мной. Он кладет руки мне на плечи и выводит из-под вращающихся лопастей.

Мы не говорим. Просто идем по тропинке к дому, и я жду, пока он откроет для меня дверь и предложит пройти вперед.

— Ты не хочешь рассказать мне, к чему было все это? — спрашивает, как только мы оказывается внутри.

Я не хочу думать об этом.

— Я устала.

— Очень плохо.

Я смотрю на него с презрительной улыбкой.

— Ага, очень плохо для тебя, если ты хочешь знать. Потому что я не настроена на разговор.

Его челюсти сжимаются, но вместо того, чтобы продолжить схватку, он берет мою руку и ведет по коридору на кухню.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь поесть. — Мы останавливаемся у входа на кухню, и он ищет выключатель. После темноты дома свет кажется ослепительным. Я наклоняю голову и закрываю глаза, будучи слишком истощенной после конфронтации, чтобы заботиться о еде.

— Сядь, Харпер. Я что-нибудь приготовлю.

Я иду к островку из нержавеющей стали и сажусь на стул из такого же материала, когда Винсент шарит по кухне в поисках принадлежностей. Мои ноги так замерзли от металла, что я начинаю содрогаться.

— Я не голодна, Винсент. Я просто хочу пойти в постель.

— Ты очень скоро окажешься в постели. Но сначала мы поедим, — он пялится на набор кухонной утвари, которую набрал в ящике, а затем ищет что-то еще. — Скажи мне кое-что, Харпер.

— Что? — я сердито смотрю на его спину. — Я вообще не настроена на разговор, ладно? Тебе все равно не понравится ответ.

— Забудь о суке, которой является моя мать, — произносит он, вытаскивая вафельницу из шкафчика. — Скажи мне, почему я недостаточно хорош для тебя? — Он начинает отмерять некоторое количество муки и высыпает ее в миску. И пока он занимается этим, я изучаю его со спины. У него хорошо сложенная спина. Вижу, как работают мышцы под его белоснежной рубашкой. Он прерывает свое занятие, закатывает рукава, а затем вновь продолжает готовку. — Я выгляжу, как он. Звучу, как он, — его голос снижается на этом. Глубокий ропот, заставляющий меня сглотнуть. Потому что он выглядит и звучит чертовски похожим на Джеймса. — Я, черт возьми, милее, чем он. — После он прекращает готовить и смотрит через плечо. — Ты должна согласиться с этим.

Я пожимаю плечами.

— Джеймс тоже очень милый.

— Он — сумасшедший. Все они сумасшедшие. Он ушел в тот первый год убивать и вернулся поврежденным и непригодным для восстановления.

— Ты знаешь, что случилось? — Я прикусываю губу, неуверенная, на самом ли деле хочу знать.

— Все знают, что случилось.

— Все, кроме меня.

Он молчит, пока взбивает тесто, его движения неторопливые и взвешенные. Будто он приготовил множество вафель в своей жизни и просто знает, что делать. Рецепта рядом тоже нет. Он просто побросал некоторые ингредиенты в миску.

— Ты расскажешь мне?

— Ты правда хочешь знать? — Он снова смотрит на меня через плечо. — Я должен рассказать тебе. Тогда, может, ты изменишь свое мнение обо мне и согласишься на эту жизнь.

— Ты захочешь меня, если я соглашусь на нее?

— Я хочу тебя любым способом, каким могу получить, — он заканчивает смешивать и отставляет миску в сторону, поворачиваясь ко мне лицом. — Но нечестно брать тебя. Это нечестно по отношению к тебе и ко мне, и нечестно по отношению к нашим будущим детям.

Боже. Он красивый. Я не могу отрицать этого. Он так сильно похож на Джеймса.

— Не думаю, что изменю свое мнение, если буду знать, что с ним случилось. Думаю, это заставит меня любить его еще больше.

— Ха, — хмыкает Винсент, скрещивая руки на груди. — Сомневаюсь в том.

— Значит, расскажи. Может, это твой шанс расположить меня к себе.