Я вернусь

И вот сейчас, на нескольких таких животных красовались дамские шляпки, разных форм и расцветок. Рэм с удивлением уставился на одного из броксов, который в свою очередь тоже посмотрел на него своими огромными глазами, меланхолично пережевывая пучок травы так, что его длинная бородка качалась из стороны в сторону. Ни дать, ни взять — кокетка! На голове широкая соломенная шляпа, из которой торчали длинные острые рога, а сбоку пышный розовый бант. Рэму даже показалось, что животное смотрит на него оценивающе, как молоденькая арна, на очередном балу дебютанток. Фуф, ну и жуть! Он передернул плечами, скидывая наваждение, и перевел взгляд на следующее животное, в маленькой, черной, кокетливой шляпке, насаженной на один рог. Она слегка болталась и интригующе прикрывала один глаз. Эта дама была занята поеданием травы и, к радости Рэма, не смотрела в его сторону.

Искать Кристину долго не пришлось. Взгляд тут же уперся в стройную фигурку, затянутую в голубое вечернее платье. Она стояла к нему спиной и с усердием натягивала шляпку на очередную свою жертву. Закончив, она удовлетворенно вздохнула и придирчиво осмотрела плоды своего труда. Но по всей видимости, не удовлетворилась результатом и, подойдя к несчастному животному еще раз, опустила ему на морду короткую вуаль.

— Да-а, вот так то лучше. Миледи! — сказала она, обращаясь к своей жертве и зачем-то присела перед ней в реверансе.

Рэм стоял, с интересом наблюдая, как она с трудом разгибается и, слегка теряя равновесие, начинает балансировать на одной ноге. Из под платья вынырнула голая ножка. Она что, босая? И что интересно на нее нашло? Броксы, шляпы, вечернее платье — все это очень подозрительно. Но он не успел ничего додумать, как Кристина повернулась и заметила его.

Выглядела она чудесно, как девушка, собравшаяся на бал, но от этого еще более странно было видеть ее на фоне стада броксов и зеленых полей. Широкая улыбка озарила ее лицо. Так весело и так искренне она почти никогда не улыбалась, а тем более ему. Точно что-то не так! Пора разобраться, что тут происходит и он двинулся к ней, но в следующую секунду замер, так как девушка сама бросилась ему на встречу, все с той же бесшабашной улыбкой.

— Рэм! Ты вернулся раньше? Я так рада! — радостно щебетала она, подбегая к нему. — Оцени мой шедевр! Ну, как тебе? — и пихнула его локтем в бок, ощутимо так пихнула, при этом обводя широким жестом стадо броксов, со шляпками на рогах..

— Кристина, ты в порядке? — вместо приветствия спросил он.

— Рэм, да в порядке, я в порядке, — отмахнулась она от него и, взяв его под руку, потянула поближе к животным. — Ты лучше скажи, как думаешь, идет ли этой мадам розовый или все же она дама уже в летах, и ей не пристало одевать цвета юных дев?

— Вообще-то это самец. — на автомате ответил он и сам себя отругал, о чем он вообще думает, какие еще самцы? У него тут девица полоумная завелась или… Он наклонился к ней почти вплотную и втянул воздух. Ну точно! Сорнет! Да она пьяна в стельку! Только этого ему еще не хватало!

— Кристина! — сказал он таким строгим и укоризненным тоном, на который только был способен, с учетом того, что стадо пришло в движение и часть особей в шляпках, чинно продефилировали мимо него. Смотрелось это уморительно.

— Кристина. — повторил он еще раз. — Ты пьяна и, наверное, лучше тебе вернуться в замок и …

— Рэм, не зуди! Дай мне свой камзол. — перебила она его и, ловко стащив с его плеч расстегнутый камзол, постелила его на землю и села, чинно расправив платье. — Ты ничего не смыслишь в искусстве! Твой разум слишком забит мирскими делами и заботами. Твои чакры закупорились и отравляют твой характер! Сядь, отдохни, выдохни все заботы этого дня и насладись красотой современного искусства!

“Да, что она несет? Хотя чего это он? Она несет полную чушь!” — думал Рэм, в некотором оцепенении рассматривая девушку. И несла она эту чушь с таким серьезным видом, что было не понять, говорит она это всерьез или так издевается. Такой он ее еще не видел. Красивой, улыбающейся, но при этом пьяной в хлам и от этого какой-то чумной. И хрокк бы его побрал, но такой она ему очень нравилась! Поддавшись на ее уговоры, он присел рядом с ней на траву и с самым серьезным видом проговорил:

— И хотя я не являюсь ярым поклонником современного искусства, но могу по достоинству оценить твою композицию “Броксы и шляпы”. Как мне кажется, она доносит до зрителя простую истину, что каждый имеет право быть красивым!

До него донесся ее задорный смех, и он почувствовал, как ее голова легла ему на плечо, а руки обхватили за предплечье.

— О, Рэм, я и не думала, что в тебе скрыта такая тонкая натура ценителя прекрасного! — игривым тоном сказала она и тут же продолжила. — Так как я работаю только на натуре, и это несет за собой некоторые ограничения, и, к сожалению, моя первая работа ускакала слишком далеко, чтобы и дальше ею любоваться, — сказала она, указывая на удаляющиеся от них, стадо броксов. — но я бы хотела, чтобы ты оценил мою вторую работу, которую я назвала “Паруса любви”.