Я вернусь через тысячу лет. Книга 3

— Вряд ли писали ваши историки о подземном магазине в городе Ниш. — Милован грустно покачал головой. — Для историков это такая мелочь!.. А моего прапрадеда привезли туда пятилетним. Семейное предание!.. Громадный торговый центр под землёй надолго стал домом для тысяч сербских беженцев. Там были разные магазины. И музыкальные — тоже. Стояли рояли. На одном из них педагог из Приштины учил играть моего прапрадеда. Учил даже во время, бомбёжек. При свечах. Безо всякого, Сандриночка, расписания… Посреди крыс и грязных матрацев… Под плач младенцев и кашель больных… Бомбили Ниш с редким упорством. Засыпали кассетными бомбами. За две минуты самолёты доходили от болгарской границы. Болгария их пропускала… А в Нише — никакой противовоздушной обороны. И ни одной военной цели… Просто бомбёжки на уничтожение! Но назло всему из этого ада вышел знаменитый эстрадный певец. Собственно, вначале предок мой стал известным пианистом. Потом уже — эстрадной звездой. Сербы упорны. А если их гнут, становятся ещё упорней. Чисто славянская черта! Предок мой хотел донести крик из своего детского ада до всей Европы, И донёс! Когда певцу Косовичу рукоплескали громадные залы, он бросал со сцены: «Я Косович, потому что родился в Косово. И был изгнан оттуда малышом. Я учился музыке в подземельях Ниша, под ВАШИМИ бомбами!» После этого в залах проклинали сгинувших правителей, которые послали самолёты на Сербию, не спросив свои народы. Такие выступления, понятно, были скандальны. Но скандалы только добавляли предку славы. Он прожил почти сотню лет, и в Нише ему поставлен памятник. А вот болгарскому президенту, который пропускал самолёты на Ниш, памятник не поставили даже на его родине…

Милован замолчал, отломил половинку коричневого печенья, отхлебнул зеленоватую тайпу и поинтересовался:

— Я не испортил тебе вечернее настроение, Сандро?

— Что ты, дорогой! — Я тоже отломил печенье. — Читал я и слышал, что после этой трагедии Сербия стала одной из самых благополучных стран мира. Произвела столько талантов, сколько и великой державе не под силу. А вот как — до сих пор гадаю. В чём была механика этого возрождения?

— Сербы многому научились у армян, — признался Косович. — Было чему учиться! Ты знаешь хоть что-нибудь о резне, которую учинили им турки в начале двадцатого века?

— Читал. Про сплошные зверства. На уровне гитлеровских. По сути, уничтожали народ. В бешеном темпе!

— И вот представь, во время этого ужаса, когда за несколько дней уничтожили миллионы людей, армяне уносили через горы, в российскую Армению, не только детей и больных стариков, но и книги, древние рукописи. Унесли и спасли всё самое ценное — память и культуру своего народа. Другого такого случая в истории я не знаю… — Милован вздохнул. — Даже у нас, в Сербии, осмыслили это только после тех варварских бомбёжек. Когда нас откровенно хотели вбомбить в каменный век… Когда нас засыпали обеднённым ураном из «Томагавков»… Тот уран ведь до сих пор не выветрился!.. Рак у нас до сих пор болезнь массовая… Вот тогда сербы стали учиться у армян… И многодетности семей… У армян ведь восемь-десять детей в семье — не редкость… И умению национальные интересы ставить выше партийных. Рада спасения народа! И отеческой заботе государства о талантах… Когда Армения уже сверкала всемирно известными талантами, моя Сербия только задумалась о том, что ей это тоже крайне необходимо. Не упустить ни одного таланта! Воспитать всех! Если уж не можем родить больше… И ещё учились сербы у армян умению по клочкам, по кусочкам, терпеливо и неумолимо собирать земли, издревле населённые своим народом. Понятно, для этого народ должен быть многочисленным и активным… Потому-то Сербия и перестала поощрять эмиграцию. Потому долго не отпускала никого в «Малахит». И не только в «Малахит»!.. Ведь за каждым уехавшим тянется длинная череда потомков… Зачем терять их стране, которая провозгласила: «У нас нет лишних людей! Ни одного!»

— Как же тебя отпустили? — удивился я. — В такой обстановке…

— Нашёл я довод… — Косович растерянно улыбнулся. — До сих нор удивляюсь, что он сработал…

— Не секрет?

— Какие тут секреты!.. — Милован пожал плечами. — Я сказал в Комитете молодёжи: «Когда земляне полетят на Риту тысячами, только сербы окажутся там чужаками. Никто не встретит их как родных». Посмеялись — и отпустили. Сказали: «Жди и встречай!»

— Не жалеешь?

— Без «Малахита» я не нашёл бы Сандрину. А без неё не жизнь…

Мы замолчали, и только прибой под нами шумел. Только галька морская, подхваченная волной, яростно билась о стальные стойки причала и с бессильным скрежетом откатывалась обратно.

— Славно с вами, ребята! — признался я. — Но мне пора! Никуда не денешься…

И поднялся из кресла.

Косовичи проводили меня до вертолёта и потом всё махали, махали руками вслед машине. Два крохотных человека на фоне зелёной полоски леса и бескрайнего моря за ним. И всё звучали, звучали во мне прощальные слова Сандрины:

— Мы долго ждали, Сандро, пока ты придёшь. Мы верили, что ты придёшь. Не заставляй нас больше ждать так долго!