Я вернусь, когда меня не станет

— Перстень — галимая паль, дешевые понты, любой пацан может купить такую гайку у цыган на рынке за две-три сотни, — не хуже эксперта охарактеризовал он содержимое пакета. — Смастырен под белое золото, вставка якобы черный агат, на нем черепушка под слоновую кость… но это пластмасса. А браслет… из золотишка, да?

— Совершенно верно, — закивала Гринбес.

Однако Стива попал в еще больший тупик:

— Нет, но… выходит, Аркаша застрелил Ирму Шубину, с которой у него была страстная и публичная любовь? Любил, но…

— У попа была собака, он ее любил, — забасил Костя, — она съела кусок мяса, он ее убил. Похоже?

— Надо полагать, это юмор? — наклонился к нему Эдик, хихикая, тем самым давая понять, что опер не мастак на шутки.

Костя не обратил внимания на парня, он вообще его игнорировал, будто Эдика рядом нет, а Стива отреагировал на известный стишок:

— Действительно, похоже. Любил и убил… Одно не исключает другое, убийство может быть результатом ревности, мести, зависти, но убит и сам убийца, если Аркаша действительно им был. А данный казус, имею в виду убийство подозреваемого, как мне кажется, выбивается из формулы «любил и убил».

Свою лепту внес и Эдик, но у него родилось возражение:

— А если Аркаше подбросили перстень с браслетом?

— Мальчик, ты умеешь смотреть? — раздраженно бросила ему, недотепе, Гринбес. — Перстень распилен, это значит… Ну-ка, что значит, а?

Она его экзаменовала! А он опять невпопад ляпнул, судя по ухмылкам, хотя такая версия тоже имеет право на существование. Но под угрозой выгона активизируются центры в мозгах, и соображаешь быстро:

— Перстень сняли с трупа, распилив, потому что тело распухло.

— Садись, пять, — небрежно бросила жестокосердная Гринбес.

Он и так сидел, значит, издевалась над ним, причем при всех, просто ежедневно моббинг устраивает! Эдик мужественно не сдавался:

— А лента? Вышитой лентой убийца перевязывал волосы, на ней узоры особые, помните? Три улики весомее, чем одна, верно? Надо найти…

— Узоры мы не установили, — напомнила Лидия Николаевна.

— Установили! — торжествующе воскликнул Эдик, хотя лично его заслуги в том не было ни грамма. — Вчера Михей прислал мне на мыло…

— По-русски, плиз, — перебила она индифферентно.

— На почту электронную прислал… сейчас найду… — Эдик вынул из кармана смартфон, нашел фотографии и протянул Гринбес. — Вот. Значит, Михей выделял более-менее понятные фрагменты узора с узла… Ой, чуть не забыл, он обнаружил еще часть ленточки… вот, смотрите… Это конец ленты, он выглядывает сбоку между воротником и шлемом, видите? Кусочек…

— Действительно, — согласилась Гринбес. — Ну и?..

— Михей в интернете находил соответствие фрагментов, так установил, что на ленте вышиты мелким крестиком летучая мышь и, по всей видимости, собака, но не точно, потому что по одной лапе пришлось определять, это мог быть и лев, и волк, и…

— Что данные животные означают? — перебила она.

— Все вместе сложный символ, — воодушевился Эдик, все же заставив всех этих спесивых сыскарей слушать себя. — Летучая мышь — зверек необычный: мышь и птица одновременно, то есть ему подвластны земля и небо, он обитатель потаенных мест и ночной житель, невидимый и бдительный. Но и противоречивые значения имеет — смерть и счастье, например. А собака — преданность, верность, доброе предзнаменование, благополучие…

Его перебил Костя, ухмыльнувшись:

— Обложился символами, но ему это не помогло.

— Короче, да, лента-оберег, — продолжил Эдик в пику ему. — Эти ленточки вышивают девушки для своего парня к какому-нибудь празднику, к примеру, Дню влюбленных. Ленту мы не нашли, так?

— Потому что не искали, — сказал Стива и обратился к Косте: — Возьми парочку оперов, сгоняй на квартиру Резникова. Три улики больше, чем две, это наш Эдик, вне сомнения, правильно подметил.

— И поищи, Костя, — задержала того, взяв за руку, Гринбес, — настоящий паспорт Резникова или кто он там на самом деле.

— Ух ты! — ахнул Куприн. — Аркаша вовсе не Аркаша, он еще и с фальшивой ксивой жил? Ну и дело у нас — одни подмены.

— В том-то и дело, личность установить будет сложно, у нас даже нормального фото Резникова, когда он был жив, нет. Фото в паспорте залито, как я и предполагала, кислотой, восстановлению не подлежит.

— Можно и мне с Костей? — решился напроситься Эдик. — Я знаю, что искать и… примерно где.

— Вали, — отмахнулась Гринбес, будто он надоедливое насекомое. — И еще, мальчики! Узнайте у соседей, имел ли Аркадий мотоцикл. Ни мотоцикла, ни шлема мы не видели, но это не значит, что их у Резникова не было.

Стива был настолько увлечен снимками, что после ухода ребят некоторое время занимался только ими и содержимым в двух пакетах. Лидии Николаевне показалось, его что-то не устраивало, самое интересное, она знала, что именно насторожило, но пока пусть Куприн блуждает в кадрах. Гринбес не мешала ему определиться, занимаясь тем временем приятным делом: доставала пирожки из пакета и поедала их, наблюдая с усмешкой за Стивой, который, не глядя на нее, вдруг огорошил:

— Прекратите жевать, вам еще в ресторан идти.

— Ресторан? С какого перепугу я туда пойду?

— Встреча там у вас.