Я вернусь! Неудачные каникулы

«На Казбек, — подумала Юлька завистливо. — А я? Поднимусь я когда-нибудь на Казбек? Я бы шла как надо, след в след. Как выглядит земля с Казбека?»

Юлька представила себе обрыв над водохранилищем, с которого начались её несчастья, только тот обрыв в десять, в двадцать, может, в сто раз выше. И с огромной высоты этой — Кавказские горы. «Кавказ подо мною. Один в вышине стою над снегами у края стремнины…» Юлька так живо увидела себя над стремниной, что у неё даже слегка закружилась голова.

— И вот, понимаете, отошёл один с фотоаппаратом. Я вижу — снег под ним какой-то не такой. Даже не могу вам объяснить, чем отличается, а вот какой-то не такой, и всё. Чувствую: на трещине стоит парень. Одно неосторожное движение — и полетит в тартарары.

Юлька слушала. Юлька сейчас же мысленно оказалась на месте того парня. Стояла на трещине, не подозревая опасности, и прицеливалась сфотографировать живописную снеговую шапку на вершине скалы.

— Как тут быть? Крикнуть? Рванётся — и конец. Говорю тихо: «Отойди оттуда». Не слушается: «Да брось ты…» Я опять: «Отойди». Ни с места. Я тихонько подошёл, дёрнул его за руку. Потом ткнул ледоломом — верно, трещина. Разозлился. Говорю: «Ну, всё, идём обратно». Упрашивали. Уговаривали. Но всё-таки пришлось вернуться. Так я и не повёл их на Казбек.

«Струсил, — подумала Юлька. — Просто струсил, что придётся за кого-то отвечать. И сейчас трусит…»

— Вот почему я не люблю брать в поход людей, которые не признают дисциплины.

«Ну и не бери! Ну и не надо!» — мысленно дерзила Юлька.

— Юля не подведёт, я могу поручиться, что Юля не подведёт.

— А если нам из-за Романовой придётся вернуться?

— Не придётся.

Опять Валя Сизова. «Вот Валя от души говорит. Но всё равно не надо. Не надо мне никаких адвокатов!»

— Не придётся вам из-за меня возвращаться. Не беспокойтесь. Не пойду я ни в какие походы!

Юлька вышла из-за парты и, ни на кого не глядя, быстро направилась к выходу.

— Романова! — строго окликнула её Ирина Игнатьевна.

Юлька не обернулась, только ускорила шаги. Хлопнула дверью.

— Романова!

Теперь голос Ирины Игнатьевны звучал не строго. Укоризненно. Даже чуть-чуть просительно. Этого Ирина Игнатьевна не хотела — чтобы Юльку не взяли в поход. «Назло не пойду!» — подумала Юлька.

Юлькины каблуки тяжело, гулко простучали в пустом коридоре. Когда она сбегала по лестнице, никто уже не окликал её. Тем лучше. Тем лучше…

А как же Новый год в лесу? Значит, не будет этого удивительного, может, единственного в жизни праздника в лесу? Нет, хуже: праздник будет, но без неё…

— Ты что плачешь? — спросила гардеробщица.

— Я? — удивилась Юлька. — И не думала.

Отвернувшись, она вытерла ладошками мокрые щёки, и, на ходу застёгивая пальто, быстро вышла на улицу.

6

Конечно, они отправились в лыжный поход по сёлам Дубовского района без Юльки. Их осталось одиннадцать — они прекрасно обошлись без неё. Она одна не могла встретить Новый год в лесу. А они без неё могли.

Юлька Новый год встретила дома. Была маленькая полутораметровая ёлка, на которую Юлька безрадостно цепляла игрушки. Были гости — взрослые, немолодые, неинтересные. Играла радиола. А где-то в пятнадцати километрах от Дубовска, за селом Большие Ключи… Юлька сидела за столом молчаливая и хмурая, как будто не праздник был, а поминки. Даже гости заметили её настроение.

— Скучно ей с нами, с пожилыми, — сказал папин мастер.

— Перед праздником зато много веселилась, — заметила мать.

Юлька рано ушла спать.

Первый день Нового года тянулся так же скучно. Отец с мамой ушли в гости, а Юлька то хваталась за книжку, то крутила радиоприёмник, и всё ей не нравилось — и книга, и музыка, и погода. Ей жизнь не нравилась в этой тихой, пустой квартире. «Что делать? — уныло думала Юлька. — Что мне делать?»

Миновал и этот длинный и скучный день.

Второго Юлька проснулась с непонятно тревожным чувством. Ей показалось, что она проспала и теперь опоздает в школу. Юлька испуганно открыла глаза. Но тут же вспомнила: каникулы. А тревога почему-то не проходила. Беспричинное нетерпение охватило Юльку. Ей казалось, что куда-то она должна бежать, что-то делать. Немедленно бежать и делать. Словно какая-то пружинка дрожала в ней и не давала покоя.

Юлька отбросила одеяло и, тихо ступая по крашеному, блестящему от яркого солнца полу, подошла к окну. Белые пальмы цвели на нижних стёклах. А выше стёкла были чистые, и через них Юлька увидала снежный пустырь, усыпанный мелкими искрящимися хрусталиками.

Она представила себе, как сейчас по белому полю цепочкой идут на лыжах ребята с рюкзаками за плечами. Марк, конечно, впереди. Впрочем, впереди скорей всего Олег Григорьевич. А за ним — Марк. Потом — Марина. Валя Сизова, наверное, идёт последней. Если по росту — то последней. А Юлька по росту шла бы где-то в середине. Пятой или шестой.

«Ничего, — подумала Юлька, — ничего особенного не случилось. Что я, без них не покатаюсь на лыжах? Без рюкзака ещё легче…» Ей вдруг очень захотелось на улицу, на мороз, в этот белый простор, и она торопливо принялась одеваться.