Я вернусь (СИ)

— И думать не стоит. Нас просто перережут, как дагенов.

Мора почувствовала, как в крови заструился жидкий лед, наполняя её страхом и отчаянием. Венерандуму конец. И это Квинт прекрасно понимает. Он собирается лишь оттягивать момент смерти.

— И все-таки, думаю, у нас есть шансы выжить, — сказал Квинт неожиданно бодрым голосом. — Во-первых, Безымянный Король с нами. Во-вторых, всегда можно начать переговоры с мятежниками. Что-то же они хотят? А в-третьих, стоит дождаться кудбу Немерия. Возможно, наш ключ к спасению — упавший дагул? Кто знает.

— Квинт, если у вас получится отвоевать Юменту, то люди будут вам безмерно благодарны, — сказала Мора.

— Молите богов, что так и будет, госпожа. Молите богов…

Исхак обнял министра.

— Мне будет тебя не хватать. Прости, что тогда сбежал из казематов!

Квинт заливисто засмеялся:

— Ничего страшного, малец. Я понимаю. Тебе, в конце концов, всего двенадцать. И к тому же я никуда не пропаду. Мы будем видеться каждый анимам, будем советоваться. Ты мне очень нужен.

— Ты обещаешь?

— Конечно!

При виде этой трогательной сцены у Моры защемило в груди. Вспомнился племянник Тит. Тот, конечно, был младше Исхака и совсем на него не походил, но на глаза все равно навернулись слезы.

— Мора, теперь эти покои принадлежат вам, — сказал Квинт. — Сменную одежду принесут позднее. Я приставляю двоих слуг. Надеюсь, вы не против, что я лежал на вашей кровати? Прикажу, постелить вам новый комплект.

Он тяжело встал.

— Уже уходите? — спросила Мора.

— Да. — Министр потрепал за волосы мальчика. — Ты идешь со мной, Исха. Я выделю тебе другие покои. Госпожа хочет отдохнуть.

— У меня есть еще одна просьба.

— Все, что пожелаете, Мора.

— Трость. Мне нужна трость. Без нее не могу ходить.

— Я прикажу, не волнуйтесь. Сейчас принесут. А теперь отдыхайте.

Глава вторая. Исхак

Венерандум, королевский замок

Дверь со скрипом отворилась, и Квинт, дурачась, вскинул руку:

— Ваши палаты, о мой юный друг!

Исхак осмотрелся. Как и в покоях Моры, окон нет. Стены серые из-за некрашеных каменных глыб; у дальней стены стоят три кровати: две — вместе, а третья — перпендикулярно к ним; потолки невысокие, из-за чего на них то тут, то там красуются черные пятна копоти от полыхавших жар-камней. Костяной шкаф и стол словно перекочевали из покоев Моры.

— Уютненько, правда? — спросил Квинт. — С тобой будут жить дети Тиберия. Ты же про него слышал? Да ты не стесняйся, малец! Клади вещи на постель.

Исхак кивнул. Его кровать была напротив двери. Он подошел к ней, положил линумный мешок с подаренной теплой одеждой. В ноздри били запахи чернил и еще чего-то едкого, словно кислоту пролили.

— Я подумал, что ты не хотел бы жить в одиночестве, малец. Особенно после всего случившегося. Надеюсь, ты рад. Ребята сейчас в комнате хаята, но должны скоро вернуться. Поэтому долго ты скучать не будешь.

Квинт плечом оперся о дверной косяк. Дышал он тяжело, но все равно широко улыбался.

— Мне надо идти. Завтра увидимся, малец. Наслаждайся покоем.

С этими словами он прикрыл дверь. Послышались удаляющиеся шаги.

«Ну, вот я и один».

Тяжело выдохнув, Исхак зацепил носком сапога лысую шкуру на полу. В комнате их было много. От тоски хотелось кричать и плакать. Но больше — плакать. Стоит закрыть глаза, как из памяти всплывают картины боя мастера Преномена с лжепророками. Чтобы не вспоминать плохое, Исхак поднялся и принялся ходить по комнате. На большом костяном столе валялись писчие палочки, линумная бумага и маленькие глиняные чашечки, наполненные синими чернилами. Также он приметил книгу в кожаном переплете, подцепил мизинцем обложку и заглянул в текст.

«Эпос о Сципионе». Жаль, не «Деяния» Петро Тертиуса.

Чувствуя себя вором, Исхак оказался перед высоким шкафом, распахнул дверцы. От огромного количества полок, забитых дорогой одеждой, закружилась голова.

— Доминик, хватит приставать к Луцию. Тебе же не пять хакима! — послышался девчачий голос в коридоре.

Исхак молниеносно закрыл шкаф и юркнул к своей кровати.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли трое — паренек, девушка и несмышленыш. За ними в коридоре стоял высокий молодой слуга в белой тоге.

— У нас тут прибавление! — воскликнул парень, добро улыбаясь. — Из самых глубин Юменты…

— Хватит, Доминик! — перебила девчонка.

От них, за исключением раба, веяло радушием. Исхак тут же понял, что легко сможет ужиться с ними. В его представлении дети знати должны вести себя иначе: с пренебрежением к тем, кто ниже по статусу, с каменными лицами, хорошо скрывающими эмоции.

— Тебя как зовут? — спросил несмышленыш, подойдя к кровати. Его руки были перепачканы в чернилах.

— Я Исхак. Мне очень приятно познакомиться с вами. Я…

Паренек махнул рукой.

— Слушай, хватит формальностей, — сказал он. — Мы тут все равны. Я — Доминик. Эта надоедливая красавица — моя сестра Гименея. А этот карапуз — Луций. Остальное неважно.

Исхак кивнул.

— Мне пора идти, хозяева, — без тени уважения заявил слуга. — Вы позволите?