Я вернусь (СИ)

Здесь было тепло, даже жарко. Крупные градины пота скатывались по лицу, оставляя влажные следы. Постояв некоторое время в нерешительности, позволил группе войти в пещеру. Затем все вместе мы направились вдоль стены. Наше тяжелое дыхание далеко разносились в сухом воздухе.

Животное внутри меня требовало вернуться в узкие коридоры, боялось каждого звука. Лишь усилием воли заставил себя не думать о плохом. В конце концов, я бессмертный.

От этой мысли немного полегчало.

Круглые стены вывели к широкому склону.

— Тот рев доносился отсюда? — шепотом спросил Теш.

— Помолчи.

Я поднял жар-камень над головой, но не увидел ничего, кроме тяжелой тьмы. Доверяя внутреннему чутью, двинулся по склону. Навстречу, к моему удивлению, подул резкий холодный ветер. Поежился. Оказавшись на приличной высоте, люди начали перешептываться. Я насторожился, поднял руку. Пошел вперед. Склон резко вывел к гигантскому круглому проходу. Пламя разогнало темноту над головой, разглядел свисающие сталактиты.

— Спускаемся обратно, — сказал я. — Сегодня будем спать в пещере.

— Но разве это безопасно? — спросила старуха.

Я пожал плечами.

— Здесь хотя бы тепло. Есть возражения?

Тишина в ответ.

— Вот и отлично.

Честно говоря, находиться здесь было страшно, но, представив, как снова придется спать на ледяных валунах, стало дурно. Нет уж. Хватит с меня.

Развернувшись, я направился вниз.

* * *

Проснулся резко, рывком. Несколько долгих мгновений глубоко дышал, чтобы успокоиться. Опять снились кошмары… Попытался вспомнить, но ничего не получилось.

Я оглядел группу. Впервые за все время наших блужданий по подземельям люди спали, не прижимаясь друг к другу. Они выглядели умиротворенными. Пускай отдохнут немного, сегодня даже караул отменил — ни к чему.

Я зевнул, потянулся; хрустнули шейные позвонки. Затем почувствовал чужой тяжелый взгляд на спине. Обернулся. В самом дальнем конце пещеры увидел ярко-белое свечение, от которого у меня захватило дух.

Быстро схватив гладиус и поднявшись, я медленным шагом направился к сиянию. Разглядел сидящего на камнях незнакомца. На нем был серый линумный балахон, лицо пряталось во тьме низко надвинутого капюшона.

— Здравствуй, Гектор. — Голос менялся от низкого тона до высокого, отчего по спине пробегали мурашки. — Я рад видеть тебя вновь.

Посмотрел на группу.

— Люди не проснутся, не волнуйся, — сказал незнакомец, прочитав мои мысли. — Мы в одной из моих Абстракций.

— Абстракций? — спросил я, нахмурившись.

Он развел руки в сторону и покачал головой.

— Пока ты еще не готов понять.

— Не играй со мной в такие игры! — сказал я сквозь зубы.

Только сейчас заметил, что у света не было конкретного источника. Сияние изливалось отовсюду: из стен, из земли, из незнакомца.

— Успокойся и сядь рядом со мной, Гектор. — Теперь голос принадлежал старику.

— Тогда говори нормально, — бросил я и сел в нескольких шагах от него на теплые камни, скрестив ноги.

— Так лучше? — Голос его стал таким глубоким и звучным, что отогнал все прочие звуки.

— Спасибо.

Мы сидели некоторое время в молчании. Я положил бесполезный гладиус на колени и просто принялся ждать, когда незнакомец заговорит о деле. Мелькнула мысль, что он поможет нам наконец-то добраться до Мезармоута.

— Твои люди устали и вымотаны.

Не вопрос — утверждение. Я тяжело вздохнул и пожал плечами, не сказав ни слова. Разумеется, группа вымотана — мы не один анимам бродили по пещерам.

— Мне жаль, что так получается…

Что-то в его голосе прозвучало такое, отчего у меня больно кольнуло сердце. Он говорил с тоской и такой грустью, что становилось не по себе.

— Ты обещал нам помочь, — сказал я и посмотрел на него с вызовом. — Когда мы нашли вот этот гладиус и жар-камень! Помнишь?

Неожиданно незнакомец резко откинул капюшон, и вырвавшееся сияние на миг ослепило меня. Я прикрыл глаза рукой. Когда привык к яркому свету, вновь взглянул на сидящую напротив фигуру. Её лицо было словно высечено из мрамора: высокие скулы, едва выпирающая нижняя челюсть. Кожу плотным слоем покрывал пепел, от легких дуновений горячего ветра тянулось слабое серое облако. Огромные кроваво-красные глаза неотрывно смотрели на меня.

— Я и пришел помочь, Гектор.

Его взгляд пронизывал до неизмеримых глубин. Я потерял дар речи. Казалось, даже сидеть напротив него — кощунство. Хотелось упасть перед ним и целовать его ноги. Неужели он бог и пришел нас спасти?

Мне стало не по себе.

— Вот только, Гектор, мне кажется, что ты возненавидишь меня после того, что я тебе расскажу, — сказал он твердым, но исполненным глубокой тоски голосом.

С трудом оторвавшись от его кровавых глаз, бросил взор на мелкие камушки перед собой. В голове творился хаос, мысли разбегались, как хунфусе при виде человека. Проклятье!

— Ты бог? — спросил я.

— Да.

Напряг память, попытался вспомнить имена богов, но ничего не получилось. От злости сжал кулаки. У меня должны сохраниться воспоминания о прошлой жизни! Должны! Кто мои родители? Где меня воспитывали? Есть ли у меня жена? От проклятых вопросов хотелось завыть от тоски.