Я вернусь (СИ)

Её брови поползли вверх. Нет, Шифре не было жалко монстра. Однако она не понимала, чего добивался вожак. Неужели он думает, что одними побоями сможет заставить врага говорить?

Превратив морду твари в кровавое месиво, Гектор положил её на спину и принялся изучать кровавые волдыри.

— Возможно, мне надо дать паразиту впиться в кожу, чтобы я смог общаться с уродцем, — сказал он. Шифра поняла, что вожак разговаривал сам с собой.

— Не надо…

— Что?

— Я говорю: не надо. Гектор, прошу тебя: давай прирежем тварь и вернемся к группе. Возможно, людям нужна наша помощь, — голос сорвался на хрип. Шифра откашлялась и продолжила: — Мы ничего не добьемся. Пойдем.

Вожак опустил голову.

— Ты же сама не хотела стоять в переходе? Или что-то изменилось?

— А сейчас хочу!

— Шифра, люди надеются на меня! Нам жизненно необходимо сегодня победить. Этими тварями кто-то управляет, я чувствую.

Шифра отрицательно замотала головой.

— Нет! Ты не можешь рисковать собой. Не имеешь права! Группа без тебя проиграет.

Гектор гневно посмотрел на нее.

— Я уже все решил, женщина. Вообще было бы лучше, если бы у этой твари были конечности. Тогда бы мы смогли посадить её на цепь и тренироваться… Уродцы крайне быстры и умело сражаются. Нам надо научиться их повадкам и приемам…

— Послушай себя! — крикнула она. Затем в испуге зажала рот ладонью.

Гектор не ответил, нахмурился, не сводя с нее глаз. Казалось, даже монстр притих.

— Зачем ты заставляешь быть рядом с тобой? — с вызовом спросила Шифра. Она больше не могла себя сдерживать. Подкатили предательские слезы. — Я не воин! Я женщина! Слабая и глупая!

— Сейчас не время для подобных разговоров, — ответил вожак и кончиком ножа пронзил кровавый волдырь.

— Говори со мной! — закричала она. Тело забила дрожь.

Но Гектор молчал, продолжая возиться с карбункулами. Ало-зеленый гной вытекал слабыми струйками из надрезов, а вместе с ним вылезали и паразиты, конвульсивно дергаясь. К горлу Шифры подкатил противный комок. Не в силах больше смотреть на эту мерзость она подошла к озеру, упала на колени.

«Я хочу умереть. Боги, милые боги, убейте меня. Умоляю! Разве заслужила столько страданий? Почему вы не отвечаете?»

Опустила ладони в холодную воду, сложила ковшиком, затем поднесла их ко рту и с удовольствием отхлебнула. Немного полегчало. Шифра хотела было извиниться перед Гектором, но услышала слабый всплеск возле себя. Даген шалит?

«Проклятые нервы!»

Всплеск повторился. Мороз пошел по коже, неясный страх усилился. Пальцы сами потянулись к топору, прикрепленному к поясу.

— Гектор… — позвала Шифра.

— Что?

Вода в нескольких эмиолиусах от нее забурлила и запенилась, медленно поднялись четыре блестящие головы. Шифра не сразу поняла, что видит перед собой тварей, каким-то образом сумевших пробраться в грот.

— Гектор!!

Уроды, хищно скалясь, вылезли по грудь, неестественно худые и оттого кажущиеся слабыми. По их телам сбегали ручейки воды.

— Засада! — выкрикнул за спиной Гектор.

Шифра сделала два шага назад не в силах поверить. «Мы уже проиграли», — мелькнуло в голове.

А затем твари атаковали.

* * *

Раскаленный воздух дрожал, а вместе с ним студенисто колыхались камни. Шифра не была уверена, что видит всё по-настоящему — слишком долго длился этот кошмар. С неё содрали кожу и теперь каждое, даже малейшее движение вызывало горячую, ослепительную боль. Но она стискивала челюсти в бесплотной надежде освободиться от бренной жизни. Рано или поздно смерть настигнет её. И все начнется по новой. И снова. И снова. И снова…

Крики людей сводили с ума. Кто-то выл от того, что чудовища запустили острые когти в кишки. Кто-то тихо скулил, сжавшись в комок, и баюкал отрубленную руку. А кто-то стонал, пытаясь снять паразитов с собственной плоти. Шифра силилась вспомнить имена, но из-за чудовищных ран, из-за снятой кожи все люди выглядели одинаково — кровавые комки страданий.

Безумие обнимало сознание. Баюкало, шептало о скором освобождении. Или так только казалось? Пропасть невыносимой боли была бесконечно глубокой. Шифра падала, падала, падала… Весь мир оцветился в красное и черное. Даже пламя жар-камней ало полыхало.

Нельзя плакать. Потому что слезы обжигают разодранные в мясо щеки. Нельзя стонать. Потому что звуки, вырывающиеся из нутра, опаляют воспаленное горло. Нельзя ничего — двигаться, дышать, думать. Против тварей бесполезно рыпаться. Они сильнее, быстрее, умнее.

И лишь кажутся людьми.

Черное и красное. Тьма, обитающая в пещерах, и кровь, что течет как вода.

Неподъемный бред, повторяющийся снова и снова. Снова и снова. Снова и снова… Не выдержав боли, Шифра застонала. Удивительно, но на мгновение к ней вернулось ощущение реальности. И она поразилась тому, как много монстров бродило по их пещере. По Дому. Уродцы сидели возле людей и периодически сменяли мертвых паразитов на живых.