Я вернусь за тобой

— Это значит, что ваши матери мертвы, потому они их убили. Так делают, когда рождается девочка. Ну а мальчики? Их тренируют, разве не так? А тренируют для чего? Работы, я полагаю. Большинство из них не убивают других, чтобы выжить, правильно? Нет. Лишь единицы из них имеют такие привилегии. Но девочек просто передают из рук в руки, — Джеймс перестает говорить и смотрит на меня с прицельной точностью. — Ты знаешь это, Харпер. Тебя продали.

— Тебе, Джеймс. Меня…

Но он трясет головой.

— Это ведь ты сказала, что этого никогда не случится, так ведь? Зачем твоему отцу отдавать свою драгоценную собственность мне? Киллеру. Моя семья — богата, но только потому что Организация выставляет их такими. Я — ничто. Я — никто. Ты знала это с самого начала. Ты чувствовала это внутри. Я — ничего, всего лишь мерзкий киллер. Твой отец дал обещание, но никогда не собирался его выполнять. Он никогда не думал, что я зайду так далеко.

Мое сердце бьется так быстро, что я готова отключиться. Голова начинает кружиться, и я знаю, что сейчас случится паническая атака. Я хочу, чтобы он перестал показывать вещи в таком плохом свете, но Саша…

— Но почему они убили их? — спрашивает она.

Все, что я хочу сейчас сделать, это прикрыть уши, но Джеймс уже отвечает:

— Когда у тебя рождается девочка, они устраняют матерей, потому что они оказывают сопротивление, — и после он просто смотрит на меня. — И, полагаю, даже Адмирал не в силах что-то сделать.

Я мотаю головой.

— Моя мама умерла при родах.

— Ага, — отвечает он. — А как умерла твоя мать, Смурф?

Саша сжимает мою руку и шепчет:

— При родах.

— Это означает, что они не хотели отдавать своих девочек. Они приходят, когда девочки уже рождены, и заключают сделки с отцами. Вот как это происходит. Организация зависит от следующего поколения. Мы нужны им, чтобы продолжать делать за них грязную работу или другие вещи, иначе она просто распадется. Им нужны эти обещания при рождении. И в большинстве случаев, родители сдаются. Я имею в виду, не поймите меня неправильно, у них на самом деле нет выбора. Ни единого. Дети принадлежат Организации, несмотря ни на что. Большинство родителей сдаются, и отдают их. Но иногда, — он снова указывает на нас обеих двумя пальцами, — иногда они сопротивляются. И тогда Организация убивает мать, чтобы преподать другим урок.

— Убивают их… — произносит Саша таким слабым голосом, что я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, в порядке ли она. Ее лицо пепельно-бледное, а хватка на моей руке — сильнее, чем когда-либо. — Они убили их…

И это утверждение, а не вопрос.

Когда я смотрю на Джеймса, он кивает.

— Они убивают их, если они начинают хоть как-то сопротивляться. Так что пока моя мать была занята тем, что подписывала передачу моей сестры, ваши матери боролись за вашу жизнь. А твоему отцу, Саша, из того, что я могу сказать, это почти удалось.

— Его тоже убили они? — вскрикивает она. — Организация?

— Джеймс, остановись, — произношу я. — Просто остановись. Ей не нужно это слышать.

— Нужно, Харпер. Ей на самом деле нужно это услышать, — он смотрит на Сашу, и хоть его слова и жестоки, его голос остается мягким. — Они убили его, Смурф. Но, эй, — он наклоняется и приподнимает ее подбородок указательным пальцем, — я говорил тебе, что Мерк занят важным делом, помнишь?

— Он на задании по убийству того сенатора?

— Я не уверен, что он делает прямо сейчас, но, поверь мне, он вернется, — после Джеймс смотрит на меня. — И пока он заботится о том, чтобы по-своему положить этому конец, мы трое тоже позаботимся о том, чтобы положить этому конец по-своему. Но мне нужно ваше доверие, девочки. Я не могу ничего сделать, если вы не будете мне доверять, потому что я не могу сделать что-то в одиночку.

Я с тяжестью сглатываю и просто смотрю в его глаза.

— Почему мы должны тебе доверять? Ты делал для них грязную работу всю свою жизнь.

Он и глазом не ведет. Будто привык, что его оскорбляют. Его столько раз называли киллером, что этот ярлык больше ничего для него не значит.