Я вещаю из гробницы

Вот она снова схватила меня рукой за шею, крепче, чем прежде.

Я увидела только один шанс.

В отчаянии я потянулась за спичечным коробком. Рванула, и деревянные спички посыпались на стол.

Когда мисс Танти снова занесла надо мной массивную руку с носовым платком, я чиркнула головкой спички по боковой поверхности коробка и неуклюже подняла ее за спиной.

Она потухла.

Я слишком быстро двигалась.

Я схватила еще одну спичку, зажгла и медленно, до боли медленно согнула локоть, поднося спичку к мисс Танти.

На секунду показалось, что ничего не произошло, а потом раздался звук, как будто очень большой сенбернар сказал: «Пф!»

К низкому потолку поднялся огромный клуб пламени, словно оранжевый воздушный шар, потом пламя волнами черного жирного дыма скатилось по стенам на пол и закрутилось у наших лодыжек густым удушающим дымом.

Бесконечно долгую долю секунды мисс Танти являла собой застывшую статую, в одной руке держащую горящий факел над головой, словно Деметра, спустившаяся в подземный мир в поисках потерянной дочери Персефоны.

А потом она заорала.

И все орала и орала.

Она уронила пылающий носовой платок и начала метаться от стены к стене, закашлявшись.

Кашель… вопль… кашель… вопль…

Этого достаточно, чтобы кого угодно довести до белого каления.

Она носилась кругами по комнате, налетая на мебель, словно чудовищная обезумевшая трупная муха, и билась то об одну дымящуюся стену, то о другую.

К этому времени я уже и сама кашляла, а мое лицо пекло, как будто я часами спала на пляже под августовским солнцем.

Я затоптала горящий носовой платок.

Мисс Танти продолжала орать.

— Прекратите, — сказала я. — Дайте мне посмотреть.

Я уже увидела, что у нее обожжена рука.

— Прекратите, — повторила я, но она продолжала вопить. — Прекратите!

Я ударила ее по лицу.

Может быть, я не такой хороший человек, каким предпочитаю себя считать, потому что я вынуждена признать, что это действие доставило мне большое удовольствие. Не потому, что это создание только что пыталось меня убить, и не потому, что моими действиями руководила месть, а потому, что в данных обстоятельствах это казалось правильным.

Она сразу же умолкла и уставилась на меня так, будто ни разу в жизни не видела.

— Сядьте, — приказала я, и — чудо из чудес — она смиренно повиновалась. — Теперь дайте руку.

Она вытянула покрасневший кулак, глядя на него с таким видом, будто это не ее рука — кого угодно, только не ее.

Я обыскала с полдюжины кухонных ящиков, пока не нашла марлевую салфетку, которой накрыла ее запястье. Взяла бутылочку с эфиром, которую она поставила на сушилку.

Я вытащила пробку и налила эфир на салфетку, наблюдая, как по ее лицу распространяется равнодушное облегчение, и она посмотрела на меня с немым обожанием или чем-то в этом роде.

Я открыла шкафчик под раковиной и наконец в проволочной корзине нашла то, что искала: картофелину.

Наполовину очистила ее, потом порезала на настолько тонкие ломтики, что сквозь них можно было бы читать Библию. Соорудив из них влажные припарки, я, убрав салфетку, разложила их на ее руке и запястье.

— Больно, — сказала мисс Танти, уставившись в мое лицо огромными лунными глазами, ее очки валялись на полу осколками.

— Не повезло, — ответила я.

28

Я вылетела из дома мисс Танти, будто за мной гнались все гончие ада, и не исключено, что так оно и было.

Я помчалась за угол и на Хай-стрит и через минуту уже колотила в дверь коттеджа констебля Линнета, часть которого служила полицейским участком Бишоп-Лейси.

Через на удивление короткое время взъерошенный констебль был уже в дверях, натягивая синюю форму, нахмурив лоб и выгнув брови.

— В доме мисс Танти! — закричала я. — Быстро! Попытка убийства!

Оставив изумленного констебля стоять в дверях, я бросилась в противоположном направлении к приемной доктора Дарби.

Будет ли мисс Танти еще сидеть в кухне, когда придет полиция? У меня были причины полагать, что да. Во-первых, у нее шок, а во-вторых, она не родилась с умением бегать на короткие дистанции. А в-третьих, прятаться негде. Бишоп-Лейси слишком мал для убежища.

Мне повезло. Когда я добралась до приемной, доктор Дарби был уже на улице и с помощью ведра и губки смывал пыль и грязь сельской практики со своего «морриса».

— Мисс Танти обожгла руку, — сказала я ему, задыхаясь. — Взрыв эфира! Я уже приложила немного холодного эфира и примочку из картофеля.

Доктор Дарби кивнул с умным видом, как будто такие происшествия случались с ним каждое утро перед завтраком. Когда он нырнул в свою приемную за чемоданчиком, я снова бросилась бежать.

Я могу его опередить. По крайней мере, надеюсь на это.

Но его «моррис» обогнал меня, не успела я еще добраться до Коровьего переулка.

Я догнала констебля Линнета в тот момент, когда он подошел к калитке мисс Танти.

— Стой тут, — приказал он, поднимая руку с весьма официальным видом. — Снаружи, — добавил он, как будто я могла не понять.

— Но…

— Никаких но, — отрезал он. — Теперь это сцена преступления. У нас есть приказ.

Что он имеет в виду? Инспектор Хьюитт официально запретил пускать меня?

После всего, что я для него сделала?