Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу

Говорит Юрий Васильев, актер театра и кино, ведущий актер и режиссер Театра сатиры, народный артист Российской Федерации:

«Михаил Михайлович Державин — уникальный человек и актер уникальный. Он лучше всех, с кем мне приходилось работать. Первый раз я встретился с ним в 1976 году, когда пришел работать в Театр сатиры и получил роль в спектакле «Многоуважаемый шкаф» Евгения Чебалина в постановке Марка Розовского. Я играл там этакого «мальчика с содранной кожей», который всем сердцем любит животных, а Михаил Михайлович играл человека, ухаживающего за моей мамой. И у нас была сцена, в которой я дико орал, просто уничтожал маминого ухажера своим праведным криком. Помню, что именно удивительное человеческое обаяние Михал Михалыча мне ужасно мешало кричать на него! Он смотрел на меня в это время такими добрыми глазами! Такими беззащитными! Поэтому кричать на него и выражать мало-мальскую агрессию было необычайно трудно.

Вскоре после этого мы играли с ним вместе в «Тартюфе» (постановка Антуана Витеза, французского режиссера). Я считаю, что Тартюф вообще лучшая из ролей Михаила Державина.

А как гениально он «раскалывал»! Андрей Александрович Миронов даже вынужден был пожаловаться на Державина Плучеку, и тот выпустил специальный приказ — «категорически запретить артисту Державину раскалывать ведущих актеров Театра сатиры на сцене». Но и истинное искусство, как мы понимаем, никакой цензурой не остановить. И в очередной раз в спектакле «У времени в плену», где Миронов играл Всеволода Вишневского, а Державин белого офицера, произошла очередная феерия державинского фирменного раскола.

В этой книге, насколько я знаю, уже существует рассказ об этом случае. Но моя версия несколько отличается, точнее — привносит новые краски. Итак, МихМих надел на своего белогвардейца лысину другого персонажа — Директора цирка из детского спектакля «Пеппи Длинныйчулок», а сверху накинул башлык. И когда я в свой черед в роли Скитальца Морей выскочил на сцену с криком, адресованным Миронову: «Всеволод! Это ты или твоя копия?!», я понимаю, что на мой вопрос никто мне не ответит, так как Михал Михалыч, уже скинув башлык с головы, вовсю сияет директорской лысиной, а Миронов бьется в смеховой истерике, повернувшись к зрителям спиной. Пришлось тянуть сцену дальше почти в одиночку, так как на реакции партнера в эти минуты рассчитывать не приходилось.

С Романом Ткачуком и Анатолием Папановым в спектакле «Последний парад» (1968)