Я везучий. Вспоминаю, улыбаюсь, немного грущу

А самый домашний, уютный зритель — в Ереване. Когда мы во время совместных гастролей гуляли с Роксаной по ереванским улицам, меня называли «наш армянский зять». А недавно мне на глаза попалась книга «Люди, которые или замужем за армянами, или женаты на армянках», и моя фамилия там тоже фигурирует.

Из армян я был дружен с Грачиком Капланяном. Будучи еще совершенно молодым актером, вместе с Шурой Ширвиндтом играл в спектакле, который Капланян ставил в Театре Ленинского комсомола.

Дружил (правда, мы нечасто виделись) с Леней Енгибаровым. Со мной как-то произошла поразительная история. Это было в начале 60-х. Я снимался в Киеве в кинофильме «Сон». И одна художница, жена оператора картины, пригласила меня к себе домой на настоящие украинские вареники.

И вот я прихожу, поднимаюсь на нужный этаж, нажимаю кнопку звонка и замечаю, что дверь приоткрыта. В прихожей возятся какие-то люди, выясняется, что вырубили свет, и мастера работают. Я вхожу — полутемная комната, стол с яствами, зелень, вкусно пахнет, на столе горят свечи в подсвечниках, все очень красиво. Хозяева меня ласково принимают: «Пожалуйста, проходи, садись вот сюда. Ничего, в темноте не в обиде, а чтоб не было скучно, послушай скрипичный концерт». И вот в полумраке в комнату входят две фигуры. Я вижу, что ни у кого в руках нет никакой скрипки, а только линейка и палочка. Один из них подкладывает линейку под подбородок и палкой в темноте, при свечах начинает водить по этой линейке, а второй, такой широковатый, приземистый, открывает створку старинного шкафа из красного дерева, и эта створка издает страшный скрипучий звук. И тут я понимаю, что все это какая-то мистификация. Вдруг зажигается свет, и я вижу: у створки стоит Сережа Параджанов, а на этой линейке играет Леня Енгибаров. Вот такой был потрясающий номер. Получилось так виртуозно и запомнилось на всю жизнь!

Театром Вахтангова одно время руководил Рубен Николаевич Симонов. Я помню один из грандиознейших спектаклей, в котором Сирано де Бержерака играл Симонов, а Роксану — Цецилия Львовна Мансурова. И вот как-то много лет спустя, узнав, что я женился на Роксане Бабаян, сын Рубена Николаевича — Евгений — сказал: «Слушай, ты совершил вахтанговский поступок. Во-первых, ты женился на армянке, во-вторых, ты откопал вахтанговское имя — Роксана, одна из самых знаменитых героинь вахтанговских спектаклей, к тому же у нее совершенно потрясающее отчество — Рубеновна!»

Роксана и Михаил. 1990-е

С театром я был много раз в Ереване, где всегда с успехом проходили наши спектакли. После того как произошло катастрофическое землетрясение в декабре 1988-го в Спитаке, в котором погибло по меньшей мере 25 тысяч человек, вышла из строя чуть ли не половина промышленного потенциала Армянской СССР, и все по мере сил тогда пытались Армении помочь, мы тоже решили внести свой посильный вклад — провести благотворительные концерты для Фонда помощи жертвам землетрясения. Подтянули и состыковали все свои графики и поехали работать в Ереван, в другие города, даже в Спитак. В огромном ереванском Дворце спорта, расположенном на высокой горе, сыграли около десяти концертов. Были там Шура Ширвиндт, я, Роксана, Володя Матецкий, Михаил Шабров… Именно в это время Матецкий с Шабровым написали для Роксаны песню «Ереван — это больше, чем город». Как это пронзительно звучало в тот момент. Были организованы телемосты с зарубежьем. Мы старались хоть как-то поднять людям настроение, поддержать их, отвлечь, как это делали наши предшественники, артисты театров, во время войны.

В Спитак мы поехали с Шурой, Володей и Мишей, Роксану уже не взяли с собой. Зная, как близко к сердцу она принимает чужую боль, мы решили ее поберечь. Она оставалась в Ереване.

Мы видели, как разбирали страшные завалы, доставали погибших и полуживых людей… Вернулись в Ереван совершенно потерянные. Такой это был ужас.

Но это было время необыкновенного единения народов, по которому так мы скучаем и ностальгируем сегодня. Мы все были одной большой семьей, все советские республики сплотились, чтобы помочь Армении, которую постигла страшная беда. Возможны ли подобное единство и бескорыстная взаимопомощь сегодня? Трудно сказать, хотя и очень хочется верить в то, что мы не растратили еще ту нашу братскую любовь, несмотря на разделившие нас границы».

Говорит Роксана Бабаян: