Я вижу пламя (СИ)

— Я не собираюсь тебя убивать. Это просто вино, — выплюнув сигару прями в урну, обрамленную ромашками, изрек он.

— Хм, ясно. Это объясняет, почему я тогда не умерла, выпив предложенную тобой таблетку от головы и воду.

Издался смешок.

— Ладно. Ты по любому здесь не просто так, — я сощурила глаза. — Чего ты хочешь? Если будешь вновь слать угрозы, чтобы я перестала общаться с Кенаем, знай, они не сработают. Это мое право – дружить с ним или нет, и ты не можешь мне указывать, понятно? Я и так закрывала глаза, сделала вид, словно того разговора не было и…

— … стой, стой, стой! — перебил Брэд, освобождая руки от всего и показывая их, словно признавая поражение или пытаясь успокоить меня. — Я лишь хочу извиниться за все.

Я в удивлении открыла рот, но потом быстро его захлопнула, чтобы не показывать своих настоящих эмоций.

— В самом деле? Поздновато, не находишь? — я уставилась на него своим фирменным испепеляющим взглядом.

— Я знаю, что нужно было сделать это раньше, но смелости не хватало к тебе подойти, — оправдывался Купер, пожимая плечами. — Реально, извини меня. За то, что сказал в кафе и за то, что напугал тебя.

Напугал?..

Я ухмыльнулась.

— Раньше Кенай уделял мне много времени, а когда появилась ты, стал меньше со мной общаться, спрашивать, как дела и так далее. Меня это разозлило. Я сначала сдерживал все внутри, но потом, почувствовав сильную ревность, не сдержался и сказал свое… «мнение» по поводу вашей дружбы или… черт знает, что между вами происходит. — Он сорвал маленький цветочек и, посмотрев на него пару секунд, резко сжал в руке, отчего я дернулась. — Я не должен был говорить тех слов. Просто… привык, что Кенай – мой лучший друг, он всегда со мной – и в холодный дождь и в палящее солнце. Я не привык его с кем-то делить. А тут пришлось… — краткая улыбка. — Раньше я был ничтожеством. Меня постоянно избивали, все по тому, что зачастую играл на улицах города песни своей любимой группы «Queen» и, видимо, кому-то сильно надоедал. Отец не разрешал мне играть на гитаре дома из-за психованных соседей и тонких стен. Как-то так. Один раз, когда меня колотили какие-то уроды, Кенай пришел на помощь. И с тех пор мы с ним лучшие друзья. Он поднял меня на ноги, заставил измениться и посмотреть на мир другими глазами.

— Я слышала эту историю из его уст, — выдохнув, произнесла я.

Брэд кивнул, как бы говоря «все ясно» или «что и стоило ожидать», затем, помолчав немного, продолжил:

— Я смирился с тем, что теперь есть ты, я и Кенай, а ни только мы с ним. Ты вроде бы неплохая девчонка, которая пережила немало, осталось без всего, а я наговорил тебе много чего нехорошего. Ты не виновата ни в чем. Прости. Прости меня, Селия. Я долго не мог спокойно спать, думая, как ужасно поступил тогда. Да еще и те придурки… они обзывали тебя по всякому, черт побери. Ты столько натерпелась…

Его лицо стало грубее: ноздри расширились, глаза сузились, а губы сжались в тонкую полоску.

Я горько ухмыльнулась.

— А кто сказал, что в жизни будет легко?

Брэд взглянул на меня и слегка улыбнулся.

— Знаешь, почему я такой грубый и веду себя, словно мне наплевать на все, что движется и дышит?

Я отрицательно покачала головой.

— Меня закалила жизнь. Со мной обращались кошмарно, не уважали мое мнение, всегда находился тот, кто обзывал или давал подзатыльник. И я понял, что сам мир – это ни что иное, как огромная задница, в которой люди всего-навсего – дерьмо, — ответил он и пробежался пятерней по волосам. — Никому неважно твое мнение, слова или поступки, все лишь живут для своей выгоды и пользы. Да, есть одни личности, которые тебя поддерживают, не дают превратиться в неизвестно что, но остальные – это мусор. Ты не нужен им, они не нужны тебе. Тупая взаимность.

— Чертовски верно, — засмеялась я.

А блондин не такой уж плохой, каким показался вначале. Просто… у него свои тараканы в голове, свое отношение к миру и его обитателям. Он выработал особый подход к каждой группе людей. К мало знакомым (или незнакомцам) относится холодно, не пытается им понравиться или показаться милым, а к друзьям – так, как те этого заслуживают, если быть точнее – хорошо.

— Так, значит, ты меня прощаешь? — с надеждой спросил Брэд.

— Я этого не говорила, — улыбнулась я, а потом, спустя несколько секунд, вновь открыла рот, не выдержав на себе жалостливый взор небесно-голубых глаз: — Лааадднооо! Прощаю.

Парень победно улыбнулся.

— Меня вообще не должно волновать то, что творится между тобой и Кенаем. Дружите ли вы, встречаетесь или там… тупо занимаетесь сексом, не мое дело. Меня наоборот должно волновать кто я для Кеная и кто он для меня. Он – мой лучший друг, а я – его – и это, черт побери, самое главное.

Ухмылка.

— Ты прав. Но насчет секса – поверь, лишнее, — смущено проговорила я. — Между нами только… дружба.

Да неужели?..

Только она?

Или есть еще что-то?..

Ох, не знаю.

Ибо просто боюсь признаться самой себе.

Брэд, приподняв бровь, хмыкнул.

— Тебе только так кажется, — кинул парень. Не успела я даже вникнуть в смысл его слов, как он протянул мне наполненный вином стаканчик. — Выпей со мной, сестренка.