Я вижу тебя

Сначала освободилась одна его рука, затем — вторая. Олдридж растер их, возвращая конечностям Мигеля чувствительность, а сам парень осел на задницу, стараясь не думать ни о чем вообще, но не преуспел.

«Значит ли это, что я гей? Или би? Определенно не гетеро, но откуда мне знать? И имеет ли это какое-то значение? Потому что этот мужчина стал сейчас по ощущениям центром моего мира и что мне теперь с этим делать? Он не позволит мне себя касаться».

Даже сейчас, Олдридж отстранился, поправляя свою одежду.

— Это было...

— Фантастически сногсшибательно? — предположил Мигель. Он встал, потянул свои затекшие ноги и сел на скамейку. Мигель внимательно осмотрел перепачканные спермой джоки. «Стоило того. Эта покупка того стоила. И шелковая лента тоже».

— Совершенно безответственно.

— Мы же предохранялись, — напомнил ему Мигель.

Олдридж фыркнул. Мигель поднял глаза на расхаживающего по прихожей дока.

— Я твой преподаватель, Мигель. Все наши контакты были крайне неуместными. Меня могут уволить. А тебя отправят на академический испытательный срок или отчислят из университета.

Мигелю было плевать.

— Значит, будем осторожными до конца семестра. Ты справедливо оцениваешь мои знания. Никакой снисходительности. А потом это уже будет неважно.

— Еще как важно. Все узнают. О таком всегда узнают. Ничего нельзя сохранить в тайне.

Мигель снова поднялся. Все пошло не так, как он надеялся.

— Ты не можешь этого знать.

— Я знаю, — Олдридж стоял, непреклонно уперев руки в бока. — Я не могу позволить этому повториться.

Мигель заметил, что док использовал слова «не могу», а не «не хочу».

— А если я не соглашусь? — Мигель отказывался одеваться и стыдливо сбегать.

— Несогласие не изменит реальность, Мигель.

— Точно. В реальности все повторится снова. В реальности ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Я — твоя реальность во плоти, док, и если мы притворимся что ничего сегодня не было, это не изменит ничего, — Мигель обнажил перед Олдриджем свою покусанную шею.

Тот побледнел.

— Боже. Не могу поверить, что я...

— Мне понравилось, — прорычал Мигель. — Я хочу, чтобы ты снова так сделал. Пометил меня с ног до головы. Заклеймил меня, черт возьми, — Мигель в бешенстве натянул джинсы на испачканные джоки. — Единственное, что останавливает тебя — ты сам.

— Не все так просто...

Мигель небрежно натянул футболку через голову.

— Просто, док. Совершенно просто.

— Не понимаю о чем ты. Ты еще ребенок.

— Тогда кем это делает тебя, док?

Олдридж сверкнул глазами.

— Убирайся из моего дома.

— Я не ребенок, мать твою.

— Убирайся. Вон, — два слова, произнесенные ледяным голосом, пронзили Мигеля насквозь. Он натянул пуховик, шарахнул профессорской дверью и врезал кулаком по стене дома. 

Глава 14 У Олдриджа неожиданные гости

Пятница, 6 декабря.

Дом Олдриджа.

Эванстон, штат Иллинойс.

«Единственное, что останавливает тебя — ты сам».

Олдридж, как бы сильно не старался, никак не мог забыть слова Мигеля, звеневшие в его голове. Профессора мутило от этих слов, потому что перед тем, как выставить Мигеля за порог, Олдридж наговорил ему многое, и не все из сказанного было правдой.

Он выгнал мальчика из дома не из-за страха, что их разоблачат или накажет администрация университета. Ну, не совсем поэтому. Страх был, но другого рода.

Связанный в доме Олдриджа Мигель представлял собой невероятно возбуждающее зрелище. Профессора тянуло к нему, как стрелку компаса к северу. Олдриджу ничего не мешало гладить и облизывать Мигеля, где он пожелает, как и глубоко вбиваться его в подтянутое тело.

Но когда все кончилось, мужчина испытал неловкость. Ему нужно было остаться в полном одиночестве. Больше ни секунды невозможно было терпеть присутствие Мигеля. Именно поэтому он выгнал мальчика из дома. Бесцеремонно. Даже без прощального поцелуя.

Сейчас Олдридж лежал на собранной в прямом и переносном смысле им же кровати и тихо ее ненавидел. Он хотел вернуть свою прежнюю жизнь. А еще лучше никогда не встречаться с Мигелем. Именно поэтому Тим и бросил Олдриджа. Сейчас было намного легче покончить с этой связью, иначе потом его окровавленное сердце будет беззащитно лежать у ног любовника, который, в спешке покидая дом, спокойно его переступит.

Лучше прекратить все сейчас, чем оказаться брошенным потом. Верно?

«Единственное, что останавливает тебя — ты сам».

— Да, — согласился Олдридж в темноту. — Я все прекращу. Сейчас же. Пока не стало слишком поздно.

Однако Олдридж боялся, что все и так уже зашло дальше точки невозврата.