Я - волшебник

Тот успел развернуться, выстрелить из дула-носа, но снаряд просвистел выше, ушел куда-то в степь. Робот упал и развалился на составляющие, к немалому удивлению Ольги. Неподалеку его собрат, ухватив танк за дуло, размахивал им, словно собирался выступать на соревнованиях по метанию танков. Возле него взорвалось несколько снарядов, выпущенных из минометов, стреляли солдаты, но робот словно не замечал, что его атакуют.

— Редукто Максима! — ударила Ольга и тут же об этом пожалела.

Она едва успела пригнуться и спрятаться, вокруг засвистели осколки металла, одна, особо вредная гайка, срикошетила и едва не пробила Ольге голову, ушла глубоко в стену. Ольга выглянула, этот робот тоже развалился на составляющие и сейчас его добивали.

— Опять идут! Держать оборону!

В этот раз хлынули не жуки, а скорее богомолы, размахивающие лапами-лезвиями, и сразу с двух сторон. В сочетании с встающими там и сям роботами, все призывы держать оборону пропали зря. Единый фронт распался на локальные очаги, страх овладевал людьми, обессиливал, заставлял бросать оружие... и секундой позже Ольга поняла, что это наведённое состояние.

Не успела она рвануть к ангару с «Бураном», как часть стены там снесло и на свободу вырвалась огромная жаба. На голове её отплясывал Гилдерой, азартно улюлюкая, крича что-то и швыряясь заклинаниями. Ольга увидела, как от Бунты удирает фигурка, кто-то из персонала космодрома, кидается заклинаниями в ответ. Попутно на помощь своему создателю сбегались роботы и жуки, Бунта бил первых передними лапами и давил вторых задними под выкрики Гилдероя:

— Стой, или тебя задавит жаба!

Беглец, разумеется, и не думал слушаться, бежал и петлял, и Ольга неожиданно даже поняла — куда. К порталу в Самарканд!

— Врёшь, не уйдешь, — азартно ухмыльнулась она и аппарировала наперерез.

Никаких выдающихся боевых качеств в этот раз маг не проявил. Ольга объявилась за его спиной, дала пинка, придавая ускорения, и тут же припечатала оглушающим заклинанием, пока маг летел прочь. Затем ей и самой пришлось отпрыгивать, чтобы не быть раздавленной Бунтой.

— Аха-хах, Бунта, ты неуклюжий! — донёсся крик Гилдероя.

Лапа огромной жабы взметнулась, отражая натиск робота. Ольга быстро обернулась, жуки и роботы продолжали рваться на выручку, и это было более чем странно: метаморф на бегу направил их на спасение и после оглушения, его творения должны были вернуться к прежней программе: бить, крушить и ломать. Догадка осенила Ольгу, она прыгнула к поверженному магу, но все равно опоздала. Огромный жук-богомол уже подхватил небольшой сосуд, словно бы вытянутый чайничек, и собирался умчаться с ним прочь. Свистнул меч, обрубая жвалы и лапы, Гилдерой подхватил чайничек и Ольга крикнула.

— Аккуратней!

Гилдерой, не глядя, перекинул ей чайничек, и продолжил рубить мечом направо и налево, сдерживая натиск жуков. Ольга торопливо сунула палочку в носик чайника и крикнула:

— Считаю до двух! Раз... два... Фиенд...

— Стой, — прогудел сосуд, — не надо.

Донёсся тяжёлый вздох, затем раздался грохот. Роботы разваливались на части, жуки превращались обратно в насекомых, которыми, собственно, и являлись. Стрельба стихала, доносились крики раненых и удивленные возгласы, куда это исчез враг, и что это вообще была за мистика?

— Внутри маленький зеленый человечек? — поинтересовался Гилдерой, подходя ближе.

— Если бы, — пробормотала Ольга, рисуя «звезду Соломона» прямо на земле.

Выпрямилась, активировала печать и выдохнула:

— Это крестраж, — объяснила она, — да не абы какой, а в старинной зачарованной лампе, позволяющей его обитателю жить вечно. Что, никогда не слышал сказок о джиннах?

Гилдерой пожал плечами с отсутствующим видом. Меч его уже куда-то делся, рядом Бунта превращался обратно в маленькую жабу. Космодром гудел, и предстояла просто чёртова прорва работы по сокрытию следов и чистке памяти, нужно было связаться с Москвой, нужно было помочь раненым, но здесь и сейчас Ольга позволила себе полминуты передышки.

— Иногда магглы находили такие лампы, тёрли, крестраж выходил наружу, в форме огромного облака, и под видом выполнения трёх желаний захватывал тела, вбирал жизни тех, кто коснулся лампы. Здесь, очевидно, случилось нечто похожее, разве что нашего джинна интересовала не только жизнь, но и космотехника. Ладно, жизнь он ценит, расскажет и остальное.

— Понятно. Займемся уборкой?

— Займёмся, — кивнула Ольга, доставая сигарету и прикуривая от палочки.

* * *

10 ноября 1988 года

Борис Игнатьевич с прищуром посмотрел на Ольгу и взмахнул рукой:

— Высказывай свое возмущение! — сказал он, добродушно посмеиваясь.

— Всё-то вы знаете, — вздохнула Ольга, весь запал которой как-то сразу иссяк. — И зачем тогда всё это было?

— Как это зачем? Ольга, я знаю, тебе нравится работа полевого агента, но невозможно заниматься ей вечно. Когда-то всё же надо уйти, уступить место молодой смене.

— То есть это был экзамен?