Я возвращаюсь за тобой

Она знала, что разочарует всех — в первую очередь Себастьена, а также его родителей и родственников, прибывших в Нью-Йорк, чтобы отметить то, что должно было стать самым знаменательным днем ее жизни.

Никто бы ее не понял: невозможно же вот так взять и все бросить.

Она бесшумно открыла дверь ванной. Себастьен спал. Около входной двери ждал багаж, готовый для завтрашнего свадебного путешествия на Гавайские острова. Селин схватила свою сумку и сунула туда косметичку.

Раньше Итан ее понимал. Там, где другие видели только милую Селин, серьезную студентку, красивую стюардессу, великодушную преподавательницу, он сумел разгадать пропасть, одиночество и внутреннюю надломленность.

Она накинула пальто жемчужно-серого цвета, бросила последний взгляд на то, что совсем недавно было ее жизнью, и вышла из номера.

Коридор.

Лифт.

Ни о чем не жалеть.

В Париже она принимала участие, как волонтер, в нескольких благотворительных проектах: рестораны «От всего сердца», «Розовые блузы», «Скорая помощь». Работала с бомжами, наркоманами, проститутками. И каждый раз их боль становилась ее собственной болью. В конечном счете, это единственное, что она действительно умела в жизни: спасать утопающих. Но разве не это самая благородная цель?

Куда ты пойдешь?

В глубине души она все время надеялась, что не сегодня завтра у нее родится ребенок от Итана, и материнство позволит превратить огонь страсти в тепло любви. Теперь она знала, что этому не бывать. А ребенка ни от кого другого она не хотела.

Бежать, но куда?

В холле гостиницы она остановилась перед одним из терминалов, чтобы зайти на сайт своего банка. Парой кликов перевела деньги со своих книжек на текущий счет.

Но едва она вышла на 44-ю улицу, на город обрушилась жуткая гроза, сметая все на своем пути, обрушивая на крыши потоки воды, заливая тротуары и входы в метро. Портье предложил ей машину с шофером, одну из тех, что отель заказал из-за забастовки «желтых такси». Она уже собиралась согласиться, но тут в нескольких метрах от нее остановилось неожиданное такси. Она заколебалась: на крыше старой колымаги горел сигнал «Не на линии», что говорило о том, что машина не готова обслуживать клиентов.

— Ну что, садитесь, мисс? — спросил шофер, опуская стекло.

Это был огромный негр с бритым черепом, но с вполне благодушным лицом. Селин устроилась на сиденье. С интересом, к которому примешивалось удивление, она посмотрела на детские рисунки и карты «Марсельского таро», которыми был оклеен салон. В автомобильном приемнике хриплый голос Тома Уэйтса напевал что-то меланхолическое и успокаивающее из альбома «The Heart of the Saturday Night». [32]

— Аэропорт «Кеннеди», — сказала она, прижавшись лбом к холодному и влажному стеклу.

* * *

Аэропорт Кеннеди

3 ч 42 мин

Селин оставила таксисту чаевые и направилась в терминал отправлений.

Несколько минут побродила по холлу, позволяя безграничности и пустоте себя оглушить. На ее айподе леденящие выкрики Бьорк сменились сворой волков-вампиров из группы «Radiohead», а затем вдруг зазвучала старая песня Беко, [33]в которой говорилось о ней:

И что же мне делать теперь,
Теперь, когда нету тебя,
Ты всю землю оставила мне.
Но земля без тебя пуста.

Она подняла глаза к табло отправлений.

Рим, Лос-Анджелес, Оттава, Майами, Дубай…

Куда надо убежать, чтобы излечиться от потери?

Йоханнесбург, Монреаль, Сидней, Бразилиа, Пекин…

Куда надо убежать, чтобы оторваться от своей боли, от своей тени, от своей жизни?

У стойки Америкэн Эрлайнз она купила билет в одном направлении до Гонконга.

Самолет улетал через два часа.

* * *

Манхэттен

Гостиница «Софитель» — номер 2904

3 ч 51 мин

Глазами, покрасневшими от слез, Себастьен пристально смотрел на надпись, сделанную губной помадой и пересекавшую огромное зеркало ванной:

ПРОСТИ

Он был раздавлен, но не удивлен.

Поняв, что Селин уходит, он сделал вид, что спит. И так и остался — окаменевшим, не способным ни на какой поступок.

Что ему делать теперь? Как объяснить это родственникам, друзьям по регби, клиентам ресторана?