Я возвращаюсь за тобой

В наших американских ночах все — раздел и отказ. Моя голова, лежащая на его плече. Наши перепутанные волосы. Глухой шум крови в его венах. Стук его сердца, сливающийся со стуком моего.

Итан

Два дня — и она улетит на своем самолете. Я буду провожать ее в аэропорт. Каждый раз один и тот же вопрос: где взять силы ждать две недели, прежде чем увидишь ее снова?

В метро, которое возвращает меня на Манхэттен, во вкусе ее губ на моих губах.

В книге, которую она мне дала, есть подчеркнутая фраза, которая заставляет меня улыбнуться: «Это любовь делает идиотом или уже надо быть идиотом, чтобы влюбиться?»

Селин

Каждый раз, когда я уезжаю от него, пустота — словно укус. Грусть Руасси. Холодный душ настоящей жизни, которая снова побеждает.

Вечером, одна в своей постели, я разворачиваю гигантский экран. В этом кино моих мечтаний, где я — единственный зритель, я бесконечно просматриваю сцены наших встреч после разлуки.

Итан

В аэропорту я вижу, как она бежит ко мне. В моем теле — невероятный биологический взрыв, гормональный коктейль феромонов и адреналина. Это лучшее из того, что я пережил в жизни. Лучшее из того, что я когда-либо переживу. Лучше, чем концерт Моцарта, где я — в первом ряду.

Селин

Новогодние каникулы в Нью-Йорке.

Город поскрипывает, парализованный полярным холодом. Целую неделю мы не выходим из его маленькой квартирки в Гринич-Виллидж. Сорок квадратных метров счастья: площадь страны нашей любви. В окно видны снежные хлопья, мигающий свет, иней на стеклах. Внутри — жар тел и сливающиеся дыхания.

Пир пастилы и кокосового молока.

Чтение около обогревателя.

Его книги по психологии, мои романы Модиано.

Его виниловые пластинки с саксофоном, мои компакт-диски Боно.

Итан

«Потому что я тебя люблю?»

Селин

Маленький тату-салон в Ист-Вилледж. На следующий день после того, как он в первый раз сказал мне: «Я тебя люблю». Игла бежит по моему плечу, вырезая надпись-арабеску. Индийский знак, использовавшийся членами одного древнего племени для обозначения сущности любовного чувства: часть тебя вошла в меня навсегда и поразила меня, словно яд. Телесный эпиграф, который нужно хранить, как причастие, чтобы встретить жизнь лицом к лицу, когда она станет не такой приятной.

— Вам больно? — беспокоится татуировщик.

Я смотрю на иглу, которая впрыскивает краску мне под кожу.

Это болезненно, и это успокаивает.

Как любовь.

Черные дни: октябрь 2002 года — сегодня

Итан

Это — больше, чем интуиция, это — уверенность, ужасная и неожиданная: ты представляешь опасность для Селин, так как несешь смерть. Это убеждение внезапно сваливается на тебя и прицепляется, как дурная болезнь. Оно приходит к тебе во сне, и от него никак не избавиться, оно вызывает ужасные мигрени, от которых тошнит, и жуткие видения, от которых невозможно отделаться. Это не депрессия, не бред и не причуда. Это неизвестная, мощная и устрашающая сила, с которой невозможно сладить. Знак, посланный откуда-то, куда не хочется идти, кем-то, кого не хочется знать. Это крайняя необходимость, перед которой можно только склониться, не пытаясь понять. Голос, который безостановочно шепчет: если ты хочешь, чтобы она была жива, оставь ее!

Селин

Я не вылечусь от этой любви. Ты забрал мой свет, мою силу, мое доверие. Мои дни пусты, моя жизнь кончилась. Я просто делаю вид, что улыбаюсь, слушаю, отвечаю на вопросы. Каждый день я жду знака, жеста. Что ты вытащишь меня из этой черной дыры, в которой ты меня оставил, и что скажешь мне почему. Почему ты меня оставил?

Итан

С разбитым сердцем я спускаюсь по Пятой авеню. Чужой кипящей вокруг жизни, я позволяю потоку прохожих себя нести. Впервые энергия этого города меня уничтожает. Не поднимает меня, а впитывается в меня. Я верил, что нахожусь под защитой чувств, любви, страдания.

Но я ошибался.

Селин

Елисейские Поля. Я иду по ноябрьскому Парижу. Дождливые дни и дни грусти, несмотря на рождественскую иллюминацию. Когда теряешь любовь, теряешь все. Я избегаю взглядов, обхожу обнимающиеся пары и тех, кто держится за руки.

Крепость одиночества.

Столица боли.

В голове вдруг всплывает на поверхность фраза. 1992 год, лицей Поля Элюара. Уже далекое воспоминание об экзамене по французскому. Стихи, которые в тот момент меня не тронули, но с годами пронзают до глубины души.

Я рядом был с тобой,
Мне холодно с другими.

17 THE GIRL FROM NEW YORK CITY [46]

Быть подростком — это значит понимать, что ты не так хорош, как казалось, и считать, что в силу этого жизнь, возможно, не так прекрасна, как представлялось.

Марсель Рюфо

Манхэттен, сегодня

Суббота, 31 октября 2007 года

9 ч 40 мин