Я все еще князь. Книга XXI

— Этот человек нагло соврал мне в лицо, сообщив, что ничего подобного не говорил. Что ж, думаю, тут есть те, кто в курсе…

Я через Болванчика определил аж десяток. Найти их было не сложно. Глазки бегают. Ручки в карманах.

— Ага, вон те ребята! — я ткнул пальцем в нужных ребят. — ВОт значит, как вы принимаете гостей с фронта? И много вас таких, кто не проверив, верят всему? На будущее, думайте, прежде чем говорить непроверенные факты!

— Ну что! Ван! Так и будем молчать? — навис над ним командир.

— Не ожидала от тебя такого, — произнесла Хана.

— П-простите! — ударился тот в слезы.

— Фу, он еще и разрыдался, — сплюнул Пушкин и отошел на пару шагов назад.

Остальные солдаты начали шушукаться и смеяться над плаксой.

— Что ж, на сегодня все свободны! — похлопала в ладоши Хана. — Все на посты! Представление окончено!

Глава 6 Еще чуть-чуть потерпеть

г. Широково.

Кабинет директора КИИМа.

Промозглое серое утро совсем не поднимало настроение Алексею Максимовичу Горькому. Ох уж эта проклятая осенняя хандра! Ничего не радовало директора в последнее время.

Так еще и новости были не самые приятные. То Петр решил объявить войну Монголии, и хорошо, что она, вроде как, разрешилась. То вампиры появились в Валахии. Вот уж лучше не придумаешь. И ладно бы европейцы сами могли справиться. Но нет. Пришлось Чехову отправить свою гвардию на выручку. Так еще и Кутузов застрял с Лермонтовым. Но и без того проблем полно. Китай вдруг решил, что хочет дать ответ Российской Империи и защитить алтарь хаоса, который наверняка есть у них. И теперь они хотят захватить Корею и Японию.

Но Горькому что-то подсказывало, что уж Японию им вряд ли получится взять.

Да и без этого в институте куча проблем. Звездочет с Ермаковой и со студентами двинулись в сторону Китая. Там была странная аномальная вспышка, предвещающая сильный прорыв. Пусть сходят, хуже не будет. Тем более состав они набрали, мягко скажем, не слабый.

Взяв со стола чашечку крепкого кофе, Алексей Максимович подошел к окошку. Серое небо давало понять, что не стоит ожидать сегодня позитива. Лучше погрустить у себя в кабинете. Принести побольше кофе и с печальным видом пялиться на студентов внизу.

Но как бы ни хотелось директору послушать внутренний голос, у него были обязанности. И с недавнего времени их стало чуточку больше.

После разрушения еще одного института магии, часть учеников переметнулась в КИИМ. Но не это было проблемой. Все же новые ученики это новые маги-истребители, которые в будущем будут опорой страны. И чем они станут лучше, тем легче стране, да и скарабеи будут в безопасности.

Но! Проблема оказалась в родителях новоприбывших студентов. Каждый хотел выдвинуть как можно более комфортные условия для своей деточки. Все же они до этого учились в элитном институте, а тут приходится делить аудиторию с простолюдинами.

На резонный вопрос директора, почему тогда они перевелись в КИИМ, а не в другой институт, например, в Московский, ему ответили, что мест там нет, да и дорогое это удовольствие. В общем, нужны условия получше. И желательно, чтобы простолюдины учились отдельно.

Конечно, Горький их всех дружно послал, выдвинув ультиматум. Или они забирают своих детей и образовывают самостоятельно, или оставляют и не учат его, как руководить институтом.

Конечно, не все были довольны подобными словами. Все же среди родителей много влиятельных аристократов.

Самый крикливый пояснил Горькому, что у него есть связи и выход на царя. И что стоит ему только сделать звонок, и эту «конторку» закроют. Горький предложил тут же набрать Романова. Оказалось, мужчина не врал. Он был каким-то там начальником отдела при Канцелярии. Или что-то подобное. Этот смельчак даже поставил звонок на громкую связь.

— Слушаю, Виктор, — уставшим и напряженным голосом ответил Петр Романов. — Что-то срочное? Говори быстрее.

— Эм… Ваше величество, я глубочайше приношу извинения, что потревожил вас в столь нелегкое время, но в связи с уничтожением института, в котором учился мой сын, мы перевели его в КИИМ. Но Алексей Максимович Горький, директор, не хочет идти на компромисс. Ставит условия, не собирается немного изменить правила. Все же я считаю…

— Помолчи, — произнес Петр Петрович. — Витя, ты сейчас серьезно?

— Ваше величество… Это довольно важный вопрос касающийся будущего всей страны.

Горький в это время сидел напротив и слегка улыбался.

— Ты мне позвонил, чтобы я, как твой придворный пес, уладил все твои дела и устроил жизнь твоему сыну в институте как в сказке?

Голос Романова звучал спокойно, вот только даже у Горького побежали мурашки по спине.

— Я…Я…

— Горький рядом?

— Да, Петр Петрович! — крикнул директор.

— Леша, напомни, у вас же простолюдины учатся?

— Да.

— Отлично. С сегодняшнего дня у вас будет на одного простолюдина больше, — и царь положил трубку.

После позвонили юристы крикливого дядечки и сообщили, что он уволен одним днем с должности, и все активы рода прекращают деятельность.