Я все еще здесь

Жюльен пристально взглянул на меня, и его лицо просияло.

– А то!

Я встал и обнял его. Я понимал его волнение: он станет отцом во второй раз. Он даже слегка прослезился – конечно, от счастья, отчего же еще.

– А ты как, в порядке? – спросил он, садясь обратно.

– Еще бы! Прекрасная новость!

– Да, но… В смысле…

Я видел, что Жюльен чуть смущен. Он знал, как я люблю детей. Все это знали. Кроме того, он знал, что меня все больше угнетало, что у меня нет детей.

– Все нормально, Жюльен. Не бери в голову. Я обязательно кого-нибудь найду, дай только срок.

– О, это уже прогресс! – воскликнул он с искренней радостью.

– Конечно. Но что там с твоим стрессом?

Я предпочел сменить тему, чтобы не обсуждать ситуацию с Эльзой.

– Это и была причина моего стресса, – признался он.

– Не понял?

– Ты.

– Я?

– Я не знал, как тебе об этом сказать.

Если бы не убеждение, что настоящие мужчины в таких случаях не плачут, я бы разрыдался. В прошлый раз, когда я разнюнился в пабе, я изменил своим принципам, но сейчас решил сохранить им верность.

– Жюльен… Брось ты это, я тебя умоляю. Конечно, я слегка завидую твоей замечательной семье, но мне кажется, что и я наконец до этого дозрел, так что давай не будем об этом, ладно?

Жюльен всматривался в мое лицо, словно проверял, не обманываю ли я его. Судя по всему, ничего подозрительного он не заметил и кивнул мне, а я весело улыбнулся в ответ. Мы расхохотались, и тут у меня снова зазвонил телефон.

– Извини, я на минутку, – выдавил я сквозь смех.

Я снял трубку, даже не взглянув на номер звонящего, все еще во власти эйфории от новости, которую мне сообщил Жюльен. Но едва я услышал в трубке женский голос, вернее, тон этого голоса, как с меня слетела вся веселость. Я так и не понял, кто звонит, но что-то подсказывало, что звонят не просто так.

– Месье Грамон?

– Слушаю вас.

– Добрый вечер. Говорят из больницы «Розалин».

Кровь застыла у меня в жилах. Голос медсестры пропал, заглушенный чем-то вроде звукового экрана, который воздвиг мой мозг, заслоняясь от информации и судорожно отыскивая возможные причины звонка. Первое, что пришло мне в голову: что-то с Эльзой. Правда, непонятно, почему из больницы звонят мне.

– Алло? Месье Грамон? Вы слушаете?

– Что? Да, простите. Я не расслышал. Вы не могли бы повторить?

– Я сказала, что звоню вам потому, что мне не удалось связаться с мадам Грамон. Это ваша мать, я правильно понимаю?

– Да, все верно. А что случилось?

– Мне… Мне очень жаль, что приходится сообщать вам такие вещи по телефону, но… Ваш брат скончался. Примерно час назад он выпал из окна своей палаты. Мы пытались его спасти, но… Бригада реанимации убеждена, что это самоубийство. Поверьте, мне очень жаль. Вам… вам нужно подъехать в больницу, получить документы и… Ну, вы сами понимаете.

Если она еще раз повторит, что ей очень жаль, я брошу трубку.

– Месье Грамон?

У меня подкосились ноги. Я весь заледенел. В голове воцарилась абсолютная пустота, но я все же сумел ответить:

– Я приеду через полчаса, вместе с мадам Грамон.

И повесил трубку, не дожидаясь ответа. После того как раздался звонок, я по привычке отошел подальше, чтобы не мешать Жюльену. Теперь я почуял, что он стоит у меня за спиной.

– Тибо, что случилось?

Я медленно повернулся от окна. Кажется, мои принципы «настоящего мужчины» сейчас рассыплются в прах.

– Сильвен…

Мой лучший друг сразу понял, в чем дело. Хотя как он мог это понять? Наверное, просто почувствовал, что стряслось что-то ужасное.

– Ты должен ехать в больницу? – спросил он.

– Сначала заеду за матерью.

– Все так плохо?

Я кивнул, не в силах ни шевельнуться, ни произнести хоть слово. Я стоял столбом. Ботинки и «космическую» куртку мне подал Жюльен. Как я садился на пассажирское сиденье его машины, я не помню. Не помню, как сзади села мать. Ничего не помню. Совсем ничего. В сознании осталась только боль, отгородиться от которой не помогла бы никакая проклятая завеса.

23 Эльза

Он сказал «до завтра».

С тех пор прошла неделя.

Я несчетное число раз прокручивала в голове подробности нашей последней встречи, думая, что ошиблась. Но нет, я была абсолютно уверена, что он сказал «до завтра». Вначале я не очень беспокоилась. Возможно, у него какие-то дела. Конечно, у него наверняка есть другие дела. Эта мысль, впрочем, не помешала слегка приревновать его к этим делам.

В один из дней у меня мелькнул проблеск надежды, когда скрипнула дверь моей палаты. Но это был всего лишь врач. Кто именно, я не поняла, но чутье подсказывало, что это мой интерн. По-моему, он перелистал историю болезни и что-то в нее вписал. Постоял перед мониторами, словно изучая показатели, и удалился, не сказав ни слова. С другой стороны, с кем ему тут разговаривать?

Мой опыт обогатился новыми эмоциями. Я испытала разочарование и мимолетную тревогу. Потом меня охватил страх.

Это было неизбежно, хоть я и надеялась, что поддамся страху в последнюю очередь. Особенно такому страху.