Я все смогу сама

Игорь, судя по всему, до последней минуты не верил, что его «курица» справится и отдаст такие желанные тысячи, не моргнув глазом. Валентина и впрямь не моргала, вернее, ее лицо стало бесстрастной маской. Она демонстративно по одной выкладывала пачки на стол, считая вслух, сколько уже отдала. Когда все стопки оказались на столе, она сняла с пальца изрядно потускневшее обручальное кольцо и спросила:

– Пересчитывать будешь?

«О-о-о, как же жалко, что я не видела такого твоего лица в десятом классе!»

– Я тебе верю, – буркнул Игорь, не отводя взгляда от кольца.

– Отлично, господа. Вот документы, Валентина Сергеевна. Теперь ваше право собственности подтверждено документально. Все объекты, перечисленные в приложении втором к договору, принадлежат вам полностью и навсегда. Также они могут быть переданы по дарственной и завещанию любому лицу или группе лиц, а также переоформлены на любую благотворительную или коммерческую структуру исключительно по вашему выбору.

– Благодарю вас… Простите, не знаю вашего имени и отчества.

Игорь наконец перевел взгляд с денег на жену и понял, что совершенно не знает эту женщину: сильную, язвительную, свободную. Черт, где же были его глаза раньше? Почему он всегда считал ее недалекой курицей? Хотя…

И вот в этот самый момент Игоря накрыло весьма неприятное ощущение – все, он уже сделал свой последний шаг. И даже документально его подтвердил. Больше в этой стране его ничего не держит, осталось продать дом матери и как можно скорее отсюда сбежать, пока в него не стали тыкать пальцем на всех углах. Правда, развод вот так, за неделю, не оформляется. Но адвокат заверил, что его собственноручно написанное согласие на развод, подтвержденное нотариусом, будет вполне достаточным основанием для развода, хоть в суде, хоть в ЗАГСе. Оставалось передать его Валентине. И как можно скорее отсюда сбежать. Чтобы просто сохранить остатки самоуважения.

Папка с согласием легла перед Валентиной, Игорь и тот, с кем он пришел, удалились. И только теперь Валентина поняла, что можно расслабиться. Все уже свершилось – «Вилла» теперь полностью ее, до последнего кирпичика, и теперь она уже не жена «того самого Головина», а вполне самостоятельная Валя Головина. Месяц – и все, наконец полная свобода.

– Ну что, Валя, вы довольны? – с улыбкой спросил Жорик.

– Не знаю еще, не поняла пока. Наверное, да. В любом случае сделанного уже не воротишь, правда?

– Это да, уже все произошло.

– Ну, значит, я скоро буду довольна. А там, глядишь, стану и свободна.

– И что? Новая любовь?

– Да господь с вами, Жорик! Мне бы из этой, прости господи, любви выбраться без особых потерь…

Адвокат промолчал. За двадцать лет практики он видел вообще все, что только можно. Но при этом редко его клиенты вели себя так… благородно и сдержанно. Чаще было все совершенно иначе…

– О, а колечко-то взять не забы-ыл, – протянула Валя.

– Так, говорят, золото в ЮАР дорогое… – подмигнул Жорик.

– А-а-а, ну тогда хорошо. Пусть и новой любви послужит…

Мысль о том, что ее кольцо наденет другая женщина, Валю ничуть не огорчила и ни капли не обрадовала. Она почувствовала, что ей все равно. Нет, вот так: ВСЕ РАВНО.

В ее жизни, оказывается, Игоря не было уже много лет. И она отлично справлялась сама. А с недавних пор поняла, что может быть и иначе – что найдется мужчина, которого можно будет назвать сильным плечом, что рядом с ним можно перестать повторять «я все могу сама».

26

– А здесь уютно! – Александр огляделся.

– Говорят, здесь и кухня замечательная… Спасибо, что вытащил меня.

Валя с удовольствием сунула нос в букет роз, стоящий рядом с ней на столике. Семь темно-пурпурных красавиц Саша вручил ей в такси. И теперь цветы в неярком колеблющемся свете свечей на столе казались почти черными.

– Ну, как все прошло? Сильно он тебе нервы помотал?

– Игорь-то? Не сильно. Судя по всему, это я ему наступила на мозоль. А то и на всю ногу.

– Валька, не ври – ты такого просто не умеешь…

– Оказывается, еще как умею.

Александр улыбался. Валина ладонь была в его руке, сама она – совсем рядом. Наверняка более подходящего мгновения лучше не дожидаться. Он попытался мысленно составить речь, но почему-то все слова, с которыми у него обычно не было никаких проблем, сейчас разбежались, как трусливые зайцы.

Валя же просто получала удовольствие. Она ехала сюда, чувствовала, как Саша в такси обнимает ее за плечи, и… и была этому рада. Наконец она перестала беспокоиться о завтрашнем дне, постоянно придумывать какие-то речи, которые могли бы вразумить ее уже бывшего мужа, доказывать, что он теряет все и не приобретает ровным счетом ничего… И вот теперь можно было уже не думать об Игоре, не задаваться никакими вопросами. И целый вечер быть просто собой – спокойной усталой женщиной, которой угождают, которую балуют. И которую желают.