Я всегда буду рядом

Аннель зашла в кабинет и направилась к широкому письменному столу из массива тёмно-красного дерева, заваленного пышными стопками бумаг разной важности, что уже не первую неделю дожидались подписи руководителя.

– У вас будут для меня особые поручения? – с дежурной улыбкой спросила она, остановившись в метре от стола.

– Нет, ничего такого, я позвал тебя по другой причине, – дядя развернулся в своём кожаном офисном кресле к мини-бару и извлёк из него две бутылки заграничного тоника, одну из которых протянул ей. – Присаживайся. Разговор может затянуться.

– Что-то случилось?

– Можно и так сказать, – он вздохнул и ласково посмотрел на неё. – Садись, ласточка. Не заставляй старика вставать и усаживать тебя за ручку.

Присев на край стула, Аннель буквально подалась всем телом вперёд, с тревогой вглядываясь в широкое лицо, тронутое редкими, но глубокими морщинами, что выдавали в нём весёлого, улыбчивого человека. Сейчас на лице, каждую чёрточку которого она помнила наизусть, застыло непривычно тоскливое выражение, заставляющее её сердце неприятно сжаться от страха.

Хоть отец с дядей Эдмундом и являлись всего лишь кузенами по бабушке, но отношения у них с самых юных лет завязались теплее, чем могли бы быть у родных братьев. Они всегда были вхожи в дома друг друга, как в свои собственные, будь то в праздничный или обычный день. И не могли остаться в стороне, если кто-то из них переживал трудные времена. Поэтому, как только у них возникла необходимость в переезде обратно на материк, дядя оказался первым, кто откликнулся и протянул руку помощи, приютив в собственном доме всё их семейство на целый год.

Он поспособствовал поступлению Аннель в университет по внутренним экзаменам, потянув за нужные ниточки, когда её учёба в выпускном классе накрылась медным тазом. И предложил пройти у себя стажировку на четвёртом курсе. Работать же под его руководством оказалось настолько комфортно, что она, не задумываясь, осталась на контракте. И вот уже три года старательно выполняла свои обязанности.

Не считая трудностей на личном фронте, текущая жизнь её полностью устраивала. Поскольку непосредственным начальником являлся близкий родственник, ей не приходилось отбиваться от домогательств со стороны руководства и даже скрывать свойственные многим директорам интрижки, благодаря добропорядочному и верному характеру дяди. Оклад в кругленькую сумму позволял ей не только жить на собственном обеспечении в съемной квартире, но и баловать себя время от времени дорогими брендовыми вещами, а часть откладывать на сберегательный счёт.

И вроде ничего не предвещало беды, жизнь текла в размеренном темпе. Как вдруг среди ясного неба громыхнул гром, и на горизонте замаячили плохие новости.

– Дядя, ты же осознаёшь, что чем дольше молчишь, тем сильнее я нервничаю? – сжимая в пальцах стеклянные бока ледяной бутылки, взволнованно спросила Аннель.

– Тогда я не буду ходить вокруг да около, – грустно усмехнулся он. Отпил символический глоток тоника, которым едва смочил горло, и небрежно бросил всего три слова, прозвучавших в тишине кабинета как смертный приговор: – «Гестию» поглощает конгломерат.

– Всё так плохо?.. Я слышала, что пришлось сократить несколько филиалов в дальних регионах, но даже не догадывалась, что у компании настолько серьёзные проблемы. Казалось, мы всего лишь проходим через временный кризис.

– В прошлом месяце акции компании упали до критической точки, чем и воспользовалась «Эллион Групп». Сегодня объявят о слиянии, а за этим последует реорганизация. Уже на следующей неделе должна прибыть контрольная группа, что и займется данным процессом.

– Я не совсем понимаю… нас уволят?

– Частично. Какая-то часть штата безусловно пойдет под сокращение. И я, скорее всего, буду в их числе.

Должно быть, ужас настолько красноречиво отразился в её глазах, что дядя, резко переменившись в лице, поспешил накрыть успевшие замёрзнуть пальцы Аннель своей тёплой и мягкой ладонью.

– Ну-ну, ласточка. Всё не так уж и плохо, – мягко запричитал он и, демонстративно окинув свой заваленный стол скептическим взглядом, признался: – Откровенно говоря, я уже давненько не справляюсь со здешними объемами. Годы летят незаметно, словно только вчера отпраздновал тридцатилетие, а уже через месяц вроде как надо праздновать шестидесятилетие. Жуть одним словом. Староват я для этой работы. И не надо меня убеждать в обратном, – дядя одёрнул её прежде, чем она успела произнести хоть звук. – Последние полгода я и сам подумывал о том, чтобы уйти. Открыть собственную частную практику и работать в удобном для себя неторопливом темпе.

– Тогда я последую за тобой.

– Нет, это исключено. Даже не обсуждается. Как настолько глупая мысль могла выскочить из такой светлой головы?!

– Что глупого в том, что я хочу продолжить с тобой работать?

– Всё. В подобной перспективе нет ни единого плюса.

– Не согласна! Во-первых, благодаря работе с тобой я смогу и дальше поддерживать своё душевное равновесие в полной гармонии. Во-вторых, ты первоклассный специалист, у которого я смогу многому научиться.