Я всегда буду с тобой

– Анюта! Милая! Я… я сейчас! – отложив автомат, он торопливо, но осторожно принялся разбирать завал, скрывавший девочку. Коробки, ящики, тела… Он исступлённо стягивал, сталкивал, отбрасывал всё, что мешало добраться до ребёнка, мысленно убеждая себя, что всё это нагромождение подобно куполу укрыло тело дочери, не раздавив его, а, наоборот, защитив от осколков снарядов. Абсолютная уверенность в том, что иначе быть не может, и ощущение, что кто-то помогает и всячески пытается спасти его и семью не покидали, пока он не достиг цели.

Как только стало возможным, он аккуратно вытащил ребёнка, положил на пол и припал ухом к груди девочки. В эту секунду в дверном проёме показались двое солдат.

– Вы живы? Давайте быстрее! Мы остановились именно из-за вас! Мутанты активировались, времени больше нет!

Виктор ничего не ответил, он лишь плотнее прижал ухо.

И только много позже он вспомнит этот момент, когда вся колонна остановилась именно из-за него. Рискуя собой и людьми, солдаты по какой-то причине вернулись за ним, простым человеком. И это станет третьим счастливым событием, произошедшим с ним в этот безумный день.

Затаив дыхание, он смог различить тихий равномерный стук маленького сердечка.

– Боже, она жива! Помогите мне! – он повернулся к солдатам, которые внимательно осматривались с автоматами наготове. – Здесь должны быть ещё жена и младшая…

Виктор не договорил. В одно мгновение по телу разлилась огненная река и стало невыносимо жарко. Руки задрожали, и он осознал то, что не могло… никак не могло быть реальностью:

«Я перебрал все тела – их там не было! Надя и Настёна исчезли! Их… нет!»

Он вскочил и бросился к лежащим телам.

Сердце барабанило так, что заложило уши. Голова налилась свинцом и, казалось, вот-вот разорвётся.

Виктор метался от одного трупа к другому как безумец. Перед глазами всё расплывалось от слёз, которые он не в состоянии был остановить.

Он не слышал, что кричали солдаты, как рассекали воздух автоматные очереди, уничтожая выпрыгивающих из дыма чудовищ, он хотел найти свою жену и дочь, всё остальное не имело ровным счётом никакого значения. НИКАКОГО!

Виктор резким движением перебросил очередное лежащее тело на спину: «Нет! Я знаю, вы где-то здесь!»

– Там! Да, скорее всего! – он поднял голову и посмотрел в отверстие, оставшееся на месте уничтоженной кабины. – Конечно, как я сразу не догадался. Их выбросило!

Мужчина закричал, обращаясь к солдатам:

– Их выбросило при взрыве! Они там! – он судорожно улыбнулся и вскочил, чтобы бежать.

И сейчас же что-то ужалило его в затылок, как будто гигантская пчела вонзила жало, и яд начал быстро распространяться. В глазах потемнело, и мужчина свалился на одно из тел. С его уст не сорвалось ни звука, а на губах застыла растерянная улыбка.

3

– Приём… мы отступаем… потери соста… – что-то трещало и шипело, в голосе говорящего слышалось отчаяние.

Виктор открыл глаза. Он лежал на полу между скамейками, на которых сидели люди с испуганными лицами.

– … капитан Рэкс… команда погиб… Веров… приём. Мы отходим… – вновь странный треск и срывающийся голос военного.

Мужчина несколько раз моргнул. Густая пелена стояла перед глазами, а мозг отказывался вспоминать, что случилось и как он здесь оказался. Со всех сторон доносились какие-то крики, которые многократно усиливались и эхом повторялись, с каждым разом всё громче.

– … направляемся по маршруту… приём… ждём дальнейших указаний…«Всевидящий», я…

Туман постепенно рассеивался, и Виктор смог разглядеть металлические полки и знакомые ящики на них, тёмно-серый потолок, колени сидящих людей и…

«Боже! – в одно мгновение он вспомнил всё. – Надя, мои девочки!»

Он попытался быстро встать, но свалился обратно, обхватив голову обеими руками. Острая боль пригвоздила мужчину к полу. Лицо покрылось испариной, тело бросило в жар.

– Папа! – раздался нежный голос, и маленькие ручки коснулись руки Виктора.

Боль вмиг улетучилась, Виктор приподнялся на локтях, рядом с ним сидела его Аня. Лицо ребёнка было перепачкано сажей, волосы взъерошены, верхняя губа распухла, а нижняя потрескалась. Глаза девочки блестели, и в них Виктор увидел своё отражение, своё бледное лицо, искажённое отчаянием и страхом.

– Папа! Где мама? Где Настя? – голос ребёнка дрожал, глаза наполнились слезами. Я… – голос сорвался, и девочка бросилась к отцу.

Виктор едва успел сесть, чтобы вновь не свалиться, и крепко обхватил дрожащее тельце.

– Всё хорошо, маленькая! – проговорил он, едва сдерживая слёзы и проглатывая подкативший к горлу ком.

– Приём! – раздалось сзади. – Все, кто слышит! Приём! Отряд спасения продвигается по курсу полсотни четыре. Приём! – шипение рации. – Все, кто слышит! Мы…

– Приём! Вас слышим! Обозначьте себя? Кто вы? И сколько среди вас живых? Ваши позывные? – раздался в ответ чей-то взволнованный голос, больше напоминающий крик.

– Господи, хоть кто-то! Я – «Восход»! Мы сейчас в Бресте! Потери в личном составе тридцать два человека. Эвакуируем сорок шесть живых.