Я всегда остаюсь собой

С одной стороны обнимается парочка, с другой – трое солдат смеются над грубой шуткой. Через два стула от меня сидел пожилой человек в кепке. Перед ним стоял стакан, полный наполовину, а сам он уткнулся в экран телевизора.

Обычные люди не знают этого мира. Девяносто девять процентов населения носят легальные исправные браслеты. Газеты, может, и пишут о всяких экзотических и странных обменах, но как раньше большинство людей ездили на машинах, чтобы добраться из точки А в точку Б, а не для того, чтобы скрыться от полиции, так и сейчас они покупают браслет одного из крупных производителей, выбирая прежде всего хороший дизайн и всякие функции (возможность синхронизировать его с телефоном или отложенный обмен).

Им важно, чтобы браслет был водостойким; возможно, им важно, чтобы у него была гарантия на три года, на пять лет, на всю жизнь. Но в результате они используют его только для того, чтобы встречаться с друзьями в более молодом теле, чтобы иногда ездить в отпуск, чтобы осуществить какую-нибудь мечту или отдохнуть от изматывающего воспаления легких. Девяносто девять процентов.

И поскольку они законопослушные граждане, их не беспокоит, что браслеты хранят историю их обменов. Приватность? Да ладно. Так удобнее всем. Можно идти по улице и не бояться, что кто-нибудь пырнет тебя ножом – и тут же «сбежит» в другое тело, не оставив никаких следов. А риск, что полицейский задержит тебя за нарушение общественного порядка на какой-нибудь шумной вечеринке и обнаружит, что пять лет назад ты совершил какой-то стремный обмен, не так уж страшен. Да ну, пустяки.

Если вам нечего скрывать, то нет причин напрягаться по этому поводу. Приватность ушла в прошлое.

Я встал из-за стойки и направился в туалет.

У входа туда все еще висел старый проводной телефон.

Людей, которые хотят, чтобы никто не знал, где они, что и как, становится все меньше.

Это могут быть анархисты, борцы за права человека, действующие в тех местах, где не стоит бороться за права, журналисты-расследователи, эгоцентричные параноики, которые уверены, что весь мир сгорает от любопытства и жаждет узнать, что не далее как на прошлой неделе они обменялись с одним смазливым испанцем и пытались кадрить девиц на пляже в Барселоне. (В какой-то мере они правы: мир и правда хочет знать о них такие вещи. Но только чтобы получить возможность что-нибудь им продать.)

Если ты хочешь заполучить взломанный браслет, с которым сможешь обойти законы, тебе надо лишь связаться с нужными людьми и заплатить установленную сумму.

Я знаю, я ведь был взломщиком.

– Алло, полиция.

– Здравствуйте. Я могу кое-что сообщить об убийстве Кейтлин Ламонт.

Еще несколько лет назад легальная работа была для меня неприемлемой. Я не пытаюсь приукрасить действительность. Ведь каждый отвечает за свой собственный выбор, и, видимо, на одной из дорог, которыми я ходил, раз или два я повернул в неверную сторону. Одно тянет за собой другое, и в результате я стал учиться, как открывать браслеты, разбираться в их внутреннем механизме и вынимать из него элементы, которые мои клиенты называли «нежелательными», не затрагивая самого главного – способности браслета осуществлять обмены.

Взломанным обычно называли браслет, который не сохранял историю. С помощью него можно обмениваться снова и снова и невозможно установить, кто пользовался этим браслетом раньше. Но были и другие виды взлома.

Браслеты, в которых можно было закодировать другого пользователя, выдать себя за другого без его ведома.

Браслеты с ограничением количества обменов.

Браслеты, которые автоматически принимали сигналы от нескольких номеров: вы могли втюхать такой браслет кому-нибудь, в тело которого вы захотите «сбежать» в будущем, даже если он не разрешит вам обменяться с ним по доброй воле.

Когда занимаешься этими вещами, то всегда рассказываешь себе сказки, чтобы не чувствовать себя преступником. Я взламывал браслеты, чтобы «охранять приватную сферу их владельцев». Некоторые люди утверждали, что пользовались взломанными браслетами, чтобы шпионить за тайными правительствами или чтобы перестать быть жертвой семейного насилия – уйти, не оставив следов. Никто из взломщиков не хочет думать, что такие браслеты позволяют красть, похищать людей и совершать другие преступления, не опасаясь, что тебя найдут и вычислят.