«Крот» в коллективе – одна из классических форм промышленного шпионажа. Компания-конкурент нанимает информатора, чтобы тот добывал и сливал им все данные. Платят таким сотрудникам прилично, просто потому, что шпион в коллективе – невероятно ценен. Он может загубить на корню даже самый успешный коммерческий проект. Главная задача «крота» – мониторить, что происходит в компании, воровать идеи, сливать клиентские базы и условия договоров, которые фирма собирается заключать. Конкуренты пользуются всем этим, чтобы быть на шаг впереди и вырваться в лидеры рынка вот таким подлым способом.
Чтобы найти подсадного человека, каждый случай нужно разбирать отдельно. Нельзя написать свод одинаково эффективных правил для всех-всех компаний – везде разный масштаб, разные виды деятельности. Все это влияет на подход. Пожалуй, на столичной фабрике по производству мороженого и в рекламном агентстве Магнитогорска будут разные «кроты», каждый со своей уникальной миссией.
Но мы всё-таки попытаемся выявить общие тенденции на примере истории выше. Поехали.
Что мы сделали:
Первым делом мы собрали данные и сложили 2+2. Кто чем руководит в компании, кто за что отвечает, какой уровень доступа к информации. Так мы наметили подозреваемых – с ними и стали работать вплотную.
Основными сделками в компании занимаются четыре человека:
Каждый из них может сливать информацию конкурентам, но прямых доказательств нет. Кто же виноват? Похоже на задачку по логике.
Каждому из них в частной беседе мы дали инсайдерскую информацию, что якобы у компании грядёт сделка с крупным подрядчиком. Сдали все явки-пароли, дали им телефоны «посредников», которые на нас «вышли» – 4 разных контакта. Конечно, это всё были номера наших коллег. И стали ждать: кто позвонит – тот и виноват. Как у Чуковского: «У меня зазвонил телефон. – Кто говорит? – Слон. – Вы откуда? – От верблюда».
Но не сидеть же сложа руки в ожидании звонка?
Мы получше присмотрелись к подозреваемым, и у нас закралась нехорошая мысль про болтушку Анну. Разговаривала она действительно очень много и громко. Непонятно, как у других ребят из коворкинга не болела к концу дня голова. Мы стали прислушиваться к этому нескончаемому словесному потоку и заметили интересное.
Разговаривая с клиентами, она голосом дублировала всю информацию, которая высвечивалась на экране.
– Ой, Николай Николаевич, так… Ваш номер 955-55-54. Что, на последнюю пятёрочку в номере денег не хватило?
Клиент, похоже, шутки не оценил, а вот мы улыбнулись – зачем тебе, Анечка, проговаривать так громко его номер? Или ещё из её речей:
– Василий Андреевич, да вы что! Смотрите, у вас закупочная цена 13 рублей 50 копеек, где вы ниже-то видели? Вот бы нам зарплату ещё поднимали, если мы обдираем хоть кого-то. Это минималка, ВасильАндреич!
И такая дребедень целый день.
Пока работала, Аня то и дело поправляла довольно массивный кулон на шее – то ли сердечко, то ли яблоко, непонятно. Конечно, может быть это просто привычка и чисто механическое действие – ну поправляет и поправляет.
Мы попросили её коллегу поинтересоваться, где она его купила. Невзначай, как будто очень понравился и она хочет такой же. После этого вопроса Аня заметно занервничала. По нашему наставлению коллега стала аккуратно полушуточно её упрашивать: «Да ладно, скажи? Тайный любовник подарил?» В итоге ответа мы так и не добились, но у менеджера Анны почему-то вдруг разболелась голова и она ушла домой пораньше.
В таких расследованиях нужно успеть поймать «крота» за хвост (у кротов, кстати, и правда есть хвосты) – если мы спугнули шпиона, он может стать осторожным и залечь на дно. Поэтому мы вызвали полицию и написали заявление о промышленном шпионаже – на этот счет в Уголовном кодексе есть статья 183.
На телефоны наших сотрудников никто так и не позвонил, а вот кулон у Ани изъяли – он оказался записывающим устройством.
• содержание финансовых отчётов (причём реальных, а не официальных), сведения стратегического характера;
• условия договоров и контрактов;