Всю жизнь для Милляра была эталоном его мать – аристократка с блестящими манерами. Он искал такую же девушку. Но в СССР «милые дамы» перевелись как класс. Им на замену пришли «ударницы», «колхозницы», «передовики производства», «стахановки». Им не нужны были серенады под балконом, «лобызанья ручек». Они сами могли спеть серенаду не хуже любого мужчины. Поэтому Милляр долго не мог выбрать даму сердца.
Но однажды он все-таки нашел «прекрасную» даму. Рассказывают, что в 30 лет он, когда служил в московском Театре Революции, познакомился с молодой, легкомысленной актрисой Маргаритой Самойловой. Работала она в театре реквизитором.
Чтобы достойно ухаживать за ней, пришлось вспомнить все французские манеры. И ему удалось продемонстрировать Маргарите всю свою галантность. Дарил ей цветы, комплименты, остроты. И, как настоящий француз, ухаживал за девушкой пылко и страстно. Его немного смущали манеры Марго – но что взять с девушки, намного младше себя? Милляр уверил себя, что сможет из нее воспитать даму сердца. Похожую на маму.
Правда, он долго боялся познакомить Марго с мамой. Ведь она была строга и придирчива. Но Елизавета Алексеевна благословила молодых. Вскоре они поженились.
А через некоторое время Георгий Францевич понял, что девушка не любила его, а лишь купилась на его театральную славу. Пожив с Мялляром всего два года, молодая жена загуляла. И даже перестала скрывать свои измены.
Однажды коллеги узнали, что жена Милляра изменила ему с одним известным кинорежиссером. Причем прямо в гримерке на съемочной площадке! Милляру «доложили», но тот не поверил. И тем не менее обман вскоре вскрылся. Жена «обрадовала» Георгия, сообщив ему, что скоро у них будет ребенок. А актер давно знал о своем диагнозе бесплодия, который ему поставили врачи. Георгий не стал устраивать скандала, а просто собрал вещи жены и отправил ее жить к «ухажеру», который являлся отцом ребенка. С тех пор он ее больше не видел. Он очень переживал, даже надолго впал в депрессию.
Неудачный брак на долгие годы отбил у Милляра охоту не только жениться, но даже общаться с женщинами. Коллеги вспоминали, что он стал чуть ли не монахом. От любой женщины, которая приближалась к нему, он просто убегал. Тогда поползли слухи, что Милляр – гомосексуалист.
не роскошь, а гигиена».
да, женщины для него была мама, для него была мама, и найти такую женщину, конечно, было бы трудно, да и вообще, я думаю, это было бы недостижимо, тем более в Советской России, да, тем более в Советской России».
«Сплетники мне перемыли немало косточек на тему моей сексуальной ориентации»
На тему сексуальной ориентации Милляра в киношной тусовке злословили долго.
Например, непонятно, почему ему покровительствовал режиссер Роу, с которым у него были не просто теплые, а очень теплые отношения. Правда ли, что за своё «странное» поведение он даже однажды попал в тюрьму? Была ли и куда исчезла тайная личная переписка Милляра с его неким тайным поклонником?
Друзья признавались, что Милляр даже специально придумал свою роль «по жизни» – быть анекдотичным и несерьезным. Скорее всего это была лишь маска, в которой актер появлялся на людях. Ведь в конце 1930-х годов его чуть не отправили на Колыму. Тогда Милляра застали в «неловком положении» вместе с мужчиной. Да не просто мужчиной, а лауреатом Сталинской премии, который ходил в непререкаемых любимчиках у самого генералиссимуса! Фаворита Сталина НКВД тронуть не рискнули, а вот Милляра несколько недель продержали в общей камере с ворами. Но все же отпустили.
С тех пор Милляр словно спрятался от мира. Не дружил ни с начальниками, ни с коллегами. Общался только с работниками сцены, осветителями и бутафорами, костюмерами и гримерами.
не тот случай, чтобы объявлять человечество в опасности».
надевай на себя всё дамское».
заменяют прессу, славу и рекламу».
«В королевстве, где больна принцесса, перестали звенеть бубенчики. Но я научил людей улыбаться и веселиться»
Во всех своих ролях Милляр – язвителен и насмешлив. Он – шарж и гротеск на подлых, глупых и злых людей. Его сказочные герои борются с самыми мерзкими людскими пороками: ханжеством, подлостью, трусостью, коварством, злобой, глупостью.