Читаем Я — второй Раневская, или Й — третья буква полностью

«ЗАКОННЫЙ БРАК.

Когда права превращаются в обязанности».

«ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ

с утра поужинать и днём переночевать».

«ГЕОРГИЙ ФРАНЦЕВИЧ

однажды увидел новую жиличку в комнате, и она ему понравилась, – рассказывал режиссер Сергей Комаров.

– Иногда он проходил мимо, косился на дверь, иногда он останавливался, не решаясь переступить порог этой двери. Потом он стал стучаться в дверь, заходить, говорить «Здравствуйте!», приносил ей цветочек, потом он приходил уже с тортиком чайку попить.

И ему предстояла длительная командировка, он понимал, что может вернуться и ее не застать, и сделал ей предложение».

* * *

«Свадьбу мы сыграли на съемках фильма «Варвара-краса, длинная коса». Съемочная бригада накрыла столы на берегу Москва-реки»

Георгий вспоминал, что когда предложил ей руку и сердце, она искренно удивилась: «Что вы, Георгий Францевич! Мне не нужны мужчины!» На что Милляр пошутил: «А я и не мужчина. Я Баба Яга».

Однако свадьбу сыграли прямо на съемках фильма «Варвара-краса, длинная коса». Съемочная бригада накрыла молодоженам столы на берегу Москва-реки. Было весело. Вокруг жениха с невестой плясали сказочные актеры: ряженые и скоморохи. А дети в венках водили хороводы. В качестве приданого гости преподнесли молодоженам огромный сундук, который был доверху набит разным скарбом: начиная от одежды и заканчивая кухонной утварью.

До свадьбы Мария Васильевна работала в охране одного из министерств, но Георгий Францевич убедил ее оставить работу. И с тех пор она стала сопровождать мужа в его киноэкспедициях. В семье Милляров царили мир и уважение.

Были ли «необычные» наклонности у Георгия, могла знать только жена. И, может, Мария Васильевна знала правду, но она уважала личную жизнь мужа. Поэтому помалкивала. Одна из её дочерей, горячо дружившая с Милляром, уже умерла. Родственники же Александра Роу, которые тоже могли бы пролить свет на «голубой» вопрос, давно живут в Великобритании.

«Это был первый съемочный день, – вспоминала актриса Васильева. – Все сели за стол, а Роу посадил Милляра с его невестой в торце стола. Провозгласили тост. И загудела свадьба».

«Жили они в деревне, в деревянном доме, – рассказывает Тамара, – и все баночки из-под консервов, которые они там ели (они их открывали аккуратно, мама их вымывала), крышечку они прибивали к стеночке, в баночку наливали воду и ставили в них букетики цветов. Их дом был в цветах полевых. Было как в сказке».

«Это была удивительно трогательная пара. Георгий Францевич называл ее «Манечка» и «лапочка», она ни разу мата от него не слышала, а самым большим ругательством было: «Ну, Маня, ты меня достала!» Я никогда не видела Георгия Францевича дома в вытянутых трико, он всегда ходил в рубашке и брюках, а на выступления обязательно надевал бабочку. Сам стирал свое белье, лет до 87 ходил в магазин. Без грима его никто не узнавал, и лишь заслышав характерный грассирующий голосок, люди оборачивались, видимо, вспоминая, где же они его раньше слышали. А каким галантным мужчиной он был! Сейчас таких уже не встретишь. Всегда ручку поцелует, вперед пропустит», – вспоминала соседка по коммуналке Людмила Зайцева.

* * *

«Одна актрисочка сама завела меня за дерево и пыталась расстегнуть ремень на моих штанах»

«В Ялте на съемках одного фильма молоденькая актриса решила, что для карьеры ей обязательно нужно затащить кого-нибудь в свою постель, – вспоминает Мария Милляр. – А Милляр ей показался как раз таким – знаменитым и популярным. Она решила, что он сможет устроить ее дальнейшую жизнь. Глупенькая, она даже не представляла, какой Георгий Францевич беспомощный и скромный! И вот как-то идем мы всей группой поздно вечером из ресторана, а эта актрисочка потихоньку уводит Милляра в сторону. Я – за ними. Захожу за дерево и вижу, как девочка пытается расстегнуть ему ремень на штанах, а он хлопает глазами и ойкает. Ну, тут уж я засучила рукава и отходила паршивку как следует! Я же много лет в охране одного министерства проработала».

Перейти на страницу:

Все книги серии Портрет эпохи

Я — второй Раневская, или Й — третья буква
Я — второй Раневская, или Й — третья буква

Георгий Францевич Милляр (7.11.1903 – 4.06.1993) жил «в тридевятом царстве, в тридесятом государстве». Он бы «непревзойденной звездой» в ролях чудовищных монстров: Кощея, Черта, Бабы Яги, Чуда-Юда. Даже его голос был узнаваемо-уникальным – старчески дребезжащий с повизгиваниями и утробным сопением. И каким же огромным талантом надо было обладать, чтобы из нечисти сотворить привлекательное ЧУДОвище: самое омерзительное существо вызывало любовь всей страны!Одиночество, непонимание и злословие сопровождали Милляра всю его жизнь. Несмотря на свою огромную популярность, звание Народного артиста РСФСР ему «дали» только за 4 года до смерти – в 85 лет. Он мечтал о ролях Вольтера и Суворова. Но режиссеры видели в нем только «урода». Он соглашался со всем и все принимал. Но однажды его прорвало! Он выплеснул на бумагу свое презрение и недовольство. Так на свет появился знаменитый «Алфавит Милляра» – с афоризмами и матом.

Георгий Францевич Милляр

Театр
Моя молодость – СССР
Моя молодость – СССР

«Мама, узнав о том, что я хочу учиться на актера, только всплеснула руками: «Ивар, но артисты ведь так громко говорят…» Однако я уже сделал свой выбор» – рассказывает Ивар Калныньш в книге «Моя молодость – СССР». Благодаря этому решению он стал одним из самых узнаваемых актеров советского кинематографа.Многие из нас знают его как Тома Фенелла из картины «Театр», юного любовника стареющей примадонны. Эта роль в один миг сделала Ивара Калныньша знаменитым на всю страну. Другие же узнают актера в роли импозантного москвича Герберта из киноленты «Зимняя вишня» или же Фауста из «Маленьких трагедий».«…Я сижу на подоконнике. Пятилетний, загорелый до черноты и абсолютно счастливый. В руке – конфета. Мне её дал Кривой Янка с нашего двора, калека. За то, что я – единственный из сверстников – его не дразнил. Мама объяснила, что нельзя смеяться над людьми, которые не такие как ты. И я это крепко запомнил…»

Ивар Калныньш

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное