Я выбираю Элис

На него это явно произвело впечатление, и он спросил:

— Серьезно? — И в доказательство того, что все понимает, добавил: — Должно быть, рыбки у него просто супер.

Мальчик-гусь был безупречен. И хотя он немного вспотел и так далее, все равно пахло от него совсем неплохо. Не какими-нибудь цветами, естественно, а как-то по-мужски.

В порыве чувств я снова схватила его за руку и повторила:

— Да. Это мой брат.

Почувствовав важность момента и крепко держа меня за руку, Мальчик-гусь указал свободной рукой на Колина, стоявшего в сторонке с самым цветущим и компетентным видом.

— А это — мой!

Я окинула взглядом зал и увидела, как на меня пристально, с отвисшей челюстью смотрит моя мать, поэтому тут же выдернула руку из руки Гуся. Макгрегор в это время находился на сцене с судьями, обменивался рукопожатиями и получал свою ленту.

Для меня это были одновременно и лучшие, и худшие моменты жизни. Слишком много всего разом навалилось: положительные эмоции от бездарного (за исключением дара плохо одеваться и меня смешить) Мальчика-гуся, гордость за Макгрегора, да все вместе взятое. А все из-за этого барабанного мастер-класса, черт бы его побрал. Он высвободил то хорошее, теплое, что во мне было. Ведь после той истории с Фрэнк я твердо решила больше не доверять людям, даже тем редким из них, кто мне по-настоящему нравился, и вот на тебе!

Я ощутила прилив энергии и раздражения. Почему всякий раз, когда я с кем-нибудь знакомлюсь, где-то рядом оказывается моя мать? Зачем ей это видеть? У меня теперь есть подруга. Я ведь вполне могла быть с Джордж, когда поняла, что мне нравится братец рыбного наставника моего собственного брата!

Я испытывала странное чувство. Меня явно тянуло в женский шалаш. От одного только соседства стоявшего рядом потного Мальчика-гуся я совершенно размякла. Кошмар! У меня и так достаточно проблем, чтобы в свое уравнение добавлять размягченность! Предостаточно.

Гусь, такой милый, демонстрировал к выставке лишь умеренный интерес. Я гадала, думает ли он, когда на меня смотрит, о женском шалаше. Не исключено. В конце концов, эти красно-белые клетчатые брюки действительно выглядели классно. И достались мне почти даром.

Я поймала себя на том, что опять уставилась на него. Потом повернулась и поймала пристальный взгляд матери, выражавший полное непонимание происходящего. Рядом стоял брат Мальчика-гуся, и в его лице, как в зеркале, отражалось мамино недоумение.

Затем мама схватила одноразовую фотокамеру со вспышкой и принялась щелкать, как Макгрегор спускается со сцены, сияя застенчивой улыбкой и стиснув в руке широкую ленту. Колин подошел к нему, чтобы поздравить.

По громкой связи объявили перерыв до начала аукциона.

Пока внимание мамы и Колина было отвлечено Макгрегором и его наградой, я схватила Гуся за руку и спросила, не хочет ли он прогуляться. Он с дружелюбным выражением на лице пожал плечами и ответил: «Хочу». Мы выбрались из спортивного зала, пройдя вдоль стены, через большие двустворчатые двери.

Потом мы стояли в коридоре возле спортивного зала и, улыбаясь друг другу и глядя при этом куда-то в сторону, решали, чем бы нам заняться.

И тут меня осенило. Я поняла, чем мы можем заняться. Мы можем пойти в женский шалаш. Я достигла практически всех жизненных целей, достижения которых можно было бы ожидать от человека моего возраста, кроме, пожалуй, написания эссе о группах юных сверстниц, помочь с которым мне у местной библиотеки все равно не нашлось бы ресурсов. Самое время заняться сексом! У меня мелькнула мысль, что неплохо бы поинтересоваться у Мальчика-гуся, готов ли он к этому, однако я ее отбросила. В конце концов, он же экспериментирует! Кто знает, может, секс — область его научных интересов. Вряд ли уж это настолько труднее, чем отыскивать дешевые шмотки.

Я посмотрела ему прямо в глаза.

— Может, где-нибудь посидим? — спросила я, ломая голову, какая бы обстановка подошла для соблазнения, достойного Общественного центра города Террасы.

— Давай, — ответил Гусь и пристально на меня взглянул. — А что ты имеешь в виду?

— Ну, там, может, мы могли бы найти какое-нибудь местечко, чтобы, ну, там, посидеть…

— Ты имеешь в виду — здесь, в коридоре?

— Нет, что-нибудь более уединенное.

Брови его выгнулись дугой.

— Да пошла ты! — чуть ли не заорал он.

— Ты чего? — спросила я ошарашенно.

— Ты, как бы… — Мальчик-гусь подбирал слова. — Хочешь, как бы, оттянуться вдвоем? — спросил он недоверчиво, при этом его брови заползли чуть ли не на макушку.

Меня окатила волна стыда, я угрюмо на него посмотрела и ничего не ответила.

— Я имею в виду, ты хочешь побыть, ну, или пойти куда-нибудь? — продолжил Мальчик-гусь. И тут же — я глазам своим не могла поверить — станцевал джигу. Танцор из него был так себе, однако я в своей жизни мало видела чего-то более смешного.

— Ну ты даешь! Класс! Пошли! — Он схватил меня за руку, и мы рванули по коридору.

Потом мы куда-то неслись, на бегу обсуждая варианты.