Я выбираю Элис

Мне кажется, у меня природная склонность к критическому мышлению. Например, несколько лет назад родители пытались приучить меня называть их по именам: Диана и Джон. Они полагали, что это поможет нам сделать наши отношения менее иерархичными. Видимо, думали, что я буду считать большой для себя честью называть их по именам. Я посмотрела на это критическим взглядом и решила, что со стороны родителей это неуместная попытка снять с себя груз родительской ответственности, связанная, возможно, с жалким и нездоровым нежеланием признавать свой истинный возраст. Стареют, короче. Поэтому я решила обращаться к ним «мама» и «папа» до тех пор, пока мне не исполнится пятьдесят, чтобы помочь им осознать свою роль и выработать соответствующее их возрасту поведение. Я даже попыталась называть их мамочкой и папочкой, но это было уж слишком даже для меня. «Мать» и «отец» — вполне нормальное обращение, но если пользоваться только им, начинаешь казаться снобом. Поэтому я по возможности называю родителей мамой и папой, особенно на публике, — так нас уж точно по ошибке не примут за какое-то сверхпрогрессивное семейство.

Ну, если уж и это не является доказательством моего критического мышления, то и не знаю. Думаю, у меня просто талант.

Позже

После решения стать критиком-культурологом я, по-моему, стала довольно критически настроенной. Папа говорит, что это далеко не то же самое, что разбираться в чем-либо, но он ничего в этом не понимает. Папа даже ни разу не читал «Спин». Он все пытается мне доказать, что журнал «Роллинг Стоун» и был «Спином» его поколения[11]. Ну конечно.

Наверное, мне не надо было говорить маме и папе о своей новой потенциальной карьере. Как-никак это мои родители, и мой долг в той или иной степени скрывать от них вещи личного характера. В свою защиту могу сказать, что я им, собственно, и не говорила. Я сказала Макгрегору, а они услышали. Макгрегор — мой брат, и хотя ему всего лишь десять лет, он прекрасно умеет слушать и является чрезвычайно цельной натурой. Он интересуется природой, но не в том плане, чтобы позировать перед репортерами с лозунгами протеста, как какой-нибудь хиппи. Вовсе нет. Брат вечно бродит, разглядывает жуков, копается в болотах и прудах. Выписывает журнал OWL[12]. Макгрегор из тех, кто может надеть резиновые сапоги от разных пар, проходить в них весь день и даже этого не заметить. Возможно, он гений. Любой, кто настолько не замечает ужасов мира людей, несомненно, гений.

Родители пытались обучать Макгрегора дома, однако он был слишком для них развитым. Кроме того, у него, по-видимому, не возникает проблем с общением в классе обычной школы. Брат служит мне вдохновляющим примером. Я рассказала ему о своих критико-культурологических планах сегодня днем, пока он возился со своими аквариумами. Макгрегор разводит тропических рыбок, но лишь жизнестойких, способных размножаться в неволе. Он пытается добиться от своих рыбок-ангелов потомства и меняет обстановку в аквариумах, чтобы создать им нужное настроение. То, что Макгрегор знает, какого вида романтическая обстановка требуется его рыбкам, — еще одно из множества замечательных качеств моего младшего брата.

На мое предложение передвинуть на пару дюймов влево кусок дерева для достижения максимально тесного сексуального контакта между рыбками он лишь рассмеялся.

Ну вот, уже скоро ужинать, а у нас гости. Подруга моей мамы Джеральдин и ее дочь Джейн более часа назад заехали к нам на минутку. Джеральдин не из тех, кто уходит из гостей, когда накрывают на стол. Мама познакомилась с ней на какой-то конференции для людей, которые занимаются домашним обучением, посвященной проблемам воспитания трудных подростков, и они тут же поладили. Слава богу, они отказались от попыток подружить меня и Джейн. Во-первых, Джейн лет на десять меня старше. Во-вторых, она довольно злобная. Раньше ее звали Шайеннское Лето, но она сменила имя на Джейн, и пусть я не испытываю к ней особой симпатии, этот поступок одобряю. Джейн все еще живет с матерью, которая говорит, что ее дочка учится в десятом классе. По какой-то причине они почти всюду ходят вместе, однако Джейн никогда не вылезает из машины. Сидит себе в салоне, курит, читает и злобно зыркает по сторонам.

Когда они приезжают, мама считает своим долгом выйти и пригласить Джейн в дом, но та всегда отказывается. Однажды я вышла к ней и спросила, не хочет ли она войти. Джейн оторвала глаза от книжки, пальцем стянула очки вниз по переносице, выпустила из ноздрей струю дыма и изрекла: «Ты ведь знаешь, что обречена, не так ли?»

С тех пор я даю маме возможность самой приглашать Джейн в дом.

Понятно, почему Джейн мрачновата. Ее мать чудовищна. Единственное, что есть в Джеральдин прикольного, — то, что она выглядит как Джеймс Вудс. Что не так с моей матерью и этими унылыми старыми лахудрами-хиппи? Моей первой критико-культурологической мишенью будут люди, навечно застрявшие в шестидесятых!

21 июля