Я выбираю счастье (СИ)

Шахиню это не смутило. Всем было понятно, какое бы решение собрание ни приняло, Надежду уволят. Многих удивляло, что сама Надежда молчит, не защищает себя, только смотрит с каким-то даже не удивлением, а интересом на окружающих. А ведь работы особо нет в их небольшом городке. Некуда податься, да еще запись соответствующую сделают в трудовой книжке. Надежда за все собрание лишь один раз высказалась серьезно, когда Любаша пыталась её защитить. Дрожа и путая слова, девушка говорила:

- Не надо увольнять Надежду Дмитриевну, увольте лучше меня. Это ведь все из-за меня. Мы же все знаем.

- Любка, - сердито прервала её Надежда. - Замолчи и сядь. У тебя мать-инвалид на руках и кусаться ты еще не умеешь. А я зубастая, надо будет сама сожру, кого захочу. Не подавлюсь, - и улыбнулась наивно-весело. - Я люблю восточные сладости.

Люди опять заулыбались. Намек прозвучал более чем прозрачно: восточные сладости - Шахиня. А дальше со стороны Надежды опять посыпались шуточки и ехидные замечания.

- Ваше святейшество, - обратилась Надежда к директрисе голосом покорной и глупой рабыни, - зачитывайте ваш рескрипт, не томите народ. Мне как, прямо сей минуточку уходить али завтрева.

Шахиня обиженно отвернулась. Зато раздался другой голос.

- Вот посмотрите, - это опять взвилась Кунова Людмила. - Эта учительница даже грамотно говорить не умеет. И это не первый случай. Почему такие люди работают в школе?

- Сею разумное, доброе, вечное, - подражая голосу Куновой, проникновенно-фальшиво проговорила Надежда. - Вот для чего я, Людмила Яновна, работаю учителем музыки.

Кто-то опять фыркнул. Надежда упорно превращала собрание в фарс, и ей это удавалось. А как она хорошо имитировала голоса, как настоящая актриса. Скажет слово, а кажется, это не она - другой говорит. Больше всех доставалось Куновой и Лавдоренко. И неудивительно, они и говорили больше других.

- Какое тут разумное доброе, вечное? Кто его сеет? Вы сеете?- взвилась Лавдоренко, поглядывая в сторону директрисы. - Вот три дня назад приехали представители комитета образования, уроки технологии проверяли. Надежду Дмитриевну попросили отвести их в кабинет труда. Лучше бы мы этого не делали, - Лавдоренко возмущенно закатила глаза. - Дети там работают, ящички сколачивают. Их спросили, для чего будут служить эти ящички. Ну, дети растерялись, стали говорить кто для конфет, кто для пряников, а наша Надежда Дмитриевна говорит проверяющим: "Ха! Не знают? Для мармалада ящики!"

Грохнул откровенный смех. Заглушив слова Галины Ивановны, которая повторяла: "Вы представляете, так и сказала: для мармалада". Кунова же добавила:

- Представители комитета даже спросили, есть у Надежды Дмитриевны высшее образование?

- Поэтому, - плавно переняла эстафету Шахиня, - решение напрашивается само собой. - Уволить Надежду Дмитриевну как несоответствующую должности. Тем более, я выяснила, что педагогического образования у неё нет. Она так и не предоставила нам ксерокопию своего диплома. Сказала только, что у неё училище за плечами. Музыкальное. Я предложила ей заочно учиться, поступить в педагогический институт. У нас в городе есть филиал. Отказалась. Даже на курсы не хочет ехать.

- Какие курсы? - послышался возмущенный голос Марины. - У Надежды Дмитриевны двое маленьких детей. Их куда девать?

- Я просила её принести документы на детей, но Надежда Дмитриевна и этого не сделала. Откуда мы знаем, может, придумала она про детей, чужие у неё дети живут, - отрезала директриса.

- Да как так можно говорить? - выкрикнула подруга Надежды и обратилась с ней. - Что ты молчишь? Да принеси ты ксерокопии свидетельств о рождении детей.

- Не понесу, - ответила Надежда. - Это мои дети!

Чувствовалось, она разозлилась.

- Почему? - этого многие понять не могли.

Надежда встала. Ох, зря с ней связались. Зря угрожают.

- Да потому что в нашей школе лишь один ребенок есть. Только у Татьяны Ивановны. Остальные не в счет.

Она лишь на минуту позволила чувствам возобладать над волей. Но моментально взяла себя в руки и, глядя в упор на Копеко, продекламировала:

Осел останется ослом,

Хоть ты его осыпь цветами.

Где надо действовать умом,

Он только двигает ушами.

А потом повернулась к остальным:

- И вы двигайте дальше! А я ухожу!

Надежда вышла из класса. За ней поднялись еще несколько человек. Но директриса встала в дверях, перекрыла шум своим зычным голосом:

- Голосуем еще раз. Поднимаем, поднимаем руки. Раиса Григорьевна, надеюсь, вы подумали и присоедините свой голос к большинству.

Длужевская безразлично отвернулась. Тарас Петрович, услышав последние слова, пробормотал:

- Достаточно. Пора мне брать слово, - Авдеев решительно пошел навстречу вышедшей Надежде: - Вернись! - и вошел в кабинет.

Там сразу наступила тишина. Авдеев оглядел лица сидящих людей. Устали все. Всем хотелось домой. У многих есть дети.

- Я голосую против, - сказал он.

Все молчали. Надежда равнодушно скользнула по сидящим взглядом. Отметила победную улыбку Маринки. Авдеев медленно заговорил: