Я выбираю жизнь (СИ)

Отец сегодня выглядел нездоровым, да и вообще был нервным каким-то. Я притихла, старалась лишний раз с ним не разговаривать. Мужчина то и дело заходился кашлем, а лицо покрывалось испариной, и он обтирал его платком, который доставал из кармана халата. Читай книги на Книгочей. нет. Подписывайся на страничку в VK. Я все-таки решилась спросить, что с ним, но ответа так и не получила. Еще целый день то и дело включалась сирена, и тогда люди начинали носиться по бункеру, а я совершенно не могла понять, что происходит. Такое бывало и раньше, но папа всегда приходил ко мне и успокаивал. Сегодня, похоже, ему вообще было не до меня. Пришел он, только когда все стихло, взял меня за руку и куда-то повел, даже куклу взять не позволил.

А пришли мы к той самой ведьме, которая каждую неделю осматривала меня брала кровь и которую я терпеть не могла. У нее было что-то вроде отдельного кабинета в дальней части бункера. Все стены в нем были увешены полками, а на них стояли стеклянные баночки, колбочки, в которых что-то бурлило. Папа усадил меня сбоку стола, за которым восседала седовласая женщина, а сам разместился напротив. Она как обычно бросила на меня пронзительный взгляд, отчего я съежилась невольно, а потом достала из металлического сейфа папки и бросила на стол.

— Сирена весь день вопит, — заметил отец, просматривая какие-то бумаги.

— Устройство контроля не стабильно. Сверху передали, что двое пограничников погибли.

— Может, стоит его отключить?

— Шутишь? Мы на пороге важного открытия, так что не стоит обращать внимания на условности, — равнодушно произнесла «ведьма». — Ты неважно выглядишь… Может. Стоит смягчить состав?

— Тогда процесс займет больше времени, — возразил отец.

Я рассматривала папки, лежащие на столе. На обложке одной из них красовалась фотография отца, а на второй — моя. Фотография маленькой девочки, которая улыбалась, не осознавая, для чего ее снимают. Она в свои три года читать, конечно, не умела, в отличие от меня… На папке с фотографией отца значилось «Гордон Майлз», а на моей папке — «Барбара Майлз». Вот тебе и Эсмеральда…

— Выходи сейчас же!

Голос Рика напомнил мне о реальности, и я тут же прошептала: «Я выбираю жизнь!» очнувшись, тут же вскочила, не обращая внимания на уже ставшее обычным недомогание. Мне нужно было срочно сообщить Дэшнеру все, что я только что видела!

9

Стены давили. Я задыхалась здесь… В этой комнате, в этой квартире… В этом городе. Слишком много света, звуков, суеты. Слишком много впечатлений… Наверное, иногда много знать не нужно. Да, я сама хотела этого, но не думала, что знание окажется настолько болезненным. Теперь жизнь изменится безвозвратно, и меня это очень пугало. Перемены всегда страшат, а уж если будущее настолько туманно… Узнав прошлое, почти потеряла надежду на лучшую жизнь… Или может для меня еще возможно счастье? Как же болит голова… Кажется, я уже срослась с этой болью

— Потерпи немного…

Джонни склонился надо мной, и я увидела его глаза, полные тревоги. Хорошо, что он здесь. Мне не хотелось быть одной сейчас. Хотелось насладиться ощущением, что рядом человек, которому я дорога просто потому, что я есть. Мне так не хватало такого простого человеческого отношения. Я поняла это, когда погрузилась в несчастливые детские воспоминания. Было бы совсем замечательно, если бы Саймон был рядом, но он уехал в военный архив, как только я рассказала о последних видениях.

— Эсми, сейчас все пройдет.

Кожу на руке кольнуло. Джонни сделал мне чудодейственный укол. Мне так повезло, что я встретила его. И Саймона тоже… Очень повезло встретить людей, которые относятся ко мне искренне. Хоть собственный отец и относился, как к материалу для опытов. К несчастью, его творение оказалось с дефектом… Ошибкой… Человек в красном ведь тоже говорил мне, что он ошибка! Вдруг он тоже результат каких-то экспериментов? Неудавшийся мортэль, например?

— Эсми…

Барбара Майлз… Ведь так меня зовут на самом деле. Выдуманное имя нравится мне гораздо больше…

— Поговори со мной, пожалуйста.

Я открыла глаза и посмотрела на Джонни. Он сидел рядом, и было в его взгляде нечто такое, отчего я смутилась. Мужчина протянул руку и погладил меня по щеке. Нежно, почти невесомо… Однако ничего, кроме чувства неправильности происходящего, я не почувствовала. Отвернулась, села в кровати и растерла виски. Боль стала глухой, словно затаилась где-то внутри меня. Хватит уже валяться и заниматься самокопанием. Нужно принять существующее положение вещей и научиться с этим жить.

— Прости, — едва слышно произнес Джонни. — Я просто очень…

Я затаила дыхание в ожидании его слов.

— Очень за тебя беспокоюсь, — закончил он после судорожного вздоха. — Я привык, что мортэли всегда такие сильные, непробиваемые, но ты совсем другая… Нежная, ранимая…