Я выбрала не того мужчину...

И в самом деле — почему я позволила этому непривлекательному, лысоватому человечку заманить себя в машину? Не могу вам ответить однозначно. Не потому, что он был лицом влиятельным. Поначалу он был мил, производил впечатление умного, говорил мне комплименты. Я сексопатолог в своем кабинете, но в обычной жизни просто женщина. И мне, с юности имеющей много поклонников, в общем-то, плевать на красивые слова. Хотя я, как и все женщины, люблю комплименты. И почему же я полезла в машину этого придурка? Я видела его интерес, но смотрела на него без интереса. Поначалу думала, что он просто подвезет меня на дачу. Но представьте себе мое состояние, когда я колочу бытылкой шампанского по стеклам, по перегородке, которая отделяет нас от шофера, — а тот ноль внимания! А чертовы стекла не разбиваются. И невозможно открыть дверцу — если б я сумела, то выпрыгнула бы на ходу. И моя ярость, когда меня кусают, щипают до синяков, мерзкие руки шарят по моему телу! На заднем сиденье машины по яйцам не вдаришь, но я, как могла, пыталась. И пинала его, и била бутылкой, и грозилась убить.

Жестокость — это абсолютное отсутствие воображения.

Оскар Уайльд

Ну что — что может женщина против силы морального урода?! Я тренированная женщина, но занималась художественной гимнастикой, а не самозащитой от подобных уродов. В критической ситуации могу вдарить по яйцам, ноги у меня, как у любой гимнастки, сильные. Если вдарю, то оставлю бездетным навсегда. И вообще я бесстрашна. «Убью, урод, только тронь!» — не раз говорила я тем, кто пытался на меня напасть, а таких ситуаций, когда возвращаешься поздно вечером, немало. Машины у меня нет, а пока дойдешь до дома от метро или от электрички до дачи, всякое случается. Но в кусты меня так просто не затащишь. Я хватаю любой подручный предмет и занимаю оборону, демонстрируя, что готова перейти к нападению. Однажды, двенадцать лет назад, когда я гуляла в Битцевском лесопарке с годовалой дочкой, на меня напал один такой урод. Никого кругом, кричи — не докричишься. И сбежать невозможно — дочка спала, пристегнутая к прогулочной коляске; остегнуть ремни и убежать с ребенком уже не успеваю. Оставить дочку — тем более. А с коляской далеко не убежишь. Я оттолкнула подальше коляску, схватила ствол молодого дерева (и откуда только силы взялись! — потом я бы ни за что не подняла это тяжелое дерево) и пошла на насильника, взяв наперевес свою дубину. Если бы я ударила его — мозги бы точно вышибла. Видимо, такая отчаянная решимость была на моем лице, что тот испугался и сбежал.

Но ведь не все женщины занимались спортом. Не все сильны духом. Что им делать, когда встречают насильника или явного садиста? А то же самое, что я делала, когда мне было 18 лет, и я была хрупкой девушкой: хватать первый попавшийся под руку предмет и орать: «Убью, гад, только посмей меня тронуть!»

Мне приходилось быть судебно-психиатрическим экспертом, когда жена убила мужа. Этих женщин я понимаю. Вскоре мне предстоит выступить на суде, где бывший муж систематически истязает жену и сына, но умело, не оставляя при этом следов. В данном случае я выступаю не официальным экспертом, а частным лицом, но не могу оставить их без защиты. Их никто не хочет защитить — ни наша доблестная милиция, ни судебные органы. Не сомневаюсь, что сумею отстоять их права в суде. А что дальше? Этот моральный урод, её бывший муж, опять будет являться, мучить её и сына, а милиционеры опять будут говорить: «Это дела семейные, пусть сами разбираются…»

Человеконенавистничество — медленное самоубийство.

Фридрих Шиллер

К сожалению, бывает так, что мужчины-садисты издеваются над тихими, беззащитными, покорными женщинами, которые, конечно же, не получают от побоев и унижений удовлетворения, а терпят из-за своих личностных особенностей, неспособности противостоять извращенным влечениям своего партнера.

Судебные психиатры и хирурги могут много рассказать о том, каким изощренным истязаниям подвергают садисты свои жертвы, какие чудовищные повреждения могут причинять своим несчастным партнершам.

Встретились две подруги.

— Ты чего такая довольная?

— Мужа похоронила.

— И чему ж ты радуешься?

— Так ему, подонку и надо. Этот псих чуть меня до психушки не довел. Пусть теперь земля ему будет пухом.

— Не поймешь тебя — то ты его костеришь, то земли пухом желаешь…

— А у него аллергия на пух. Пусть теперь на том свете помучается, как я на этом с ним мучилась.

Анекдот

Однажды я дежурила в НИИ им. Склифосовского, когда поступила женщина с некрозом (омертвением) тканей в области половых органов. Про то, какие изощренные «пояса верности» накладывают свои женам ревнивые мужья, — хирурги могут рассказать немало. Я и до этого слышала, но считала это байками, пока сама не увидела. Вы знаете, просто нет слов…