«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста

Вчера приходила ко мне женщина. Одета в рубища. На лице горе и отчетливая печать преждевременной старости. И вот что она мне рассказала. В Первую мировую ее брат погиб, оставив семерых детей. Она, тогда еще совсем молодая, полная надежд и сил, решила усыновить и воспитать двух племянников, но для этого ей потребовалось пойти на великую жертву для отдельного человека – отказаться от замужества. Посвятить себя воспитанию сирот; и она, работая с утра до ночи, не щадя своих сил, шла к намеченной цели; дети подрастали, становились на ноги: она спасла их здоровье, дала им возможность нормально развиться, выучиться грамоте, приобрести специальность; жизнь ее не была напрасной, усилия не пропали даром, а успехи приемных сыновей радовали. И вот новое горе – разразилась опять война, приемные сыновья отправились на фронт; одного из них убило, а второй горел в танке, стал на всю жизнь калекой. Женщина возвысилась и над этим горем – в ее жилах течет кровь старостихи Василисы. И чем же отблагодарили эту героиню, перед мужеством и душевной красотой которой я смиренно преклоняю колени. Ее отблагодарили вот чем: выбросили из комнатушки, где прожила шестнадцать лет, вывихнули палец, попортили пожитки. Пришли два ретивых служаки и выбросили, словно она ветошь… И вот эта женщина попробовала найти справедливость; ищет она ее уже два года, а найти не может; и куда она только не обращалась – буквально во все инстанции…[174]

По тогдашнему законодательству люди, уволенные с предприятия, лишались права на ведомственное жилье. В делах Молотовского обкома КПСС сохранилась жалоба директора Соликамского калийного комбината на заводского юрисконсульта: «Зубков систематически задерживает оформление материалов на выселение из квартир лиц, не имеющих права в них проживать или подлежащих выселению из квартир уволенных с комбината за грубые нарушения трудовой и государственной дисциплины». Далее следовали политические обвинения: «С точки зрения политической благонадежности Зубков также вызывает сомнения. Он совершенно неправильно понимает взаимоотношения между рабочими и руководителями социалистического предприятия – считая и изображая их как между рабочим и частным хозяином-эксплуататором. Исходя из этой политически неверной установки, Зубков давал разъяснения рабочим, это же сквозило и в его частной практике юриста, когда он писал разные заявления и просьбы в частном порядке, и в его отношении к порученному делу»[175].

Березники служили местом ссылки. На предприятиях, с точки зрения властей, были заняты неблагонадежные люди. Директор азотно-тукового завода А.Т. Семченко в ответ на обвинение в политической близорукости (принял на руководящую должность инженера с судимостью по 58-й статье УК РСФСР) не без раздражения объяснял, что он это делал, делает и будет делать впредь, поскольку других работников в его распоряжении нет:

Должен информировать, что положение с кадрами на заводе остается по-прежнему тяжелым, так как значительная часть ИТР, рабочих и служащих не может быть допущена к секретной переписке[176].