Я выжил в Сталинграде. Катастрофа на Волге

Командующий армией доверялся решениям, которые принимались верховным руководством, Зейдлиц же в душе не мог согласиться с ними и был не в силах долго сдерживать себя. С болью он сознавал, что он связан по рукам и ногам. Ведь вырваться из окружения могла лишь вся армия в целом и сигнал к этому мог подать лишь один-единственный человек – командир осажденной «крепости», каким являлся Паулюс. Вверенные ему войсковые соединения были скреплены воедино общей судьбой, уйти от которой в одиночку не было дано никому. Подавленность и возмущение в связи с приказом Гитлера, который бесцеремонно игнорировал все тревожные предупреждения командования армии и штаба группы армий, не давали покоя генералу фон Зейдлицу и начальнику его штаба. В их памяти вновь оживали многие недобрые явления и события, свидетелями которых они были за последние недели и месяцы. Они вспомнили все безрезультатные просьбы и представления командования армии о необходимости укрепления флангов, создания резервов, пополнения в живой силе, нормализации снабжения. Почему же самая крупная армия немецкого Восточного фронта, сражающаяся на опасном выступе фронта и выполняющая столь важную стратегическую задачу, не получила своевременной помощи?

Очевидно, сколько-нибудь значительных резервов вообще не имелось, ибо в противном случае они давно были бы уже подброшены для полного овладения Сталинградом. Можно ли было теперь, когда вдобавок к зиме на армию обрушились давно предвиденные бедствия, вдруг проникнуться доверием к верховному руководству, которое из-за своих непростительных промахов поставило 22 дивизии на грань катастрофы и после этого еще требовало от них нечто такое, что выглядело издевательством над общепризнанными и испытанными стратегическими доктринами и принципами? Можно ли было предположить, что теперь по мановению волшебного жезла наземный транспорт и транспортная авиация совершат то, на что они никогда не были способны раньше? Причем совершат как раз в тот момент, когда на дальних театрах военных действий – достаточно упомянуть британское контрнаступление против танковой армии Роммеля и высадку англо-американских войск в Марокко – назревает глубокий кризис?

Специфический опыт, накопленный генералом фон Зейдлицем при деблокировке «котла» под Демянском в марте и апреле 1942 года, заставил его с величайшим скептицизмом и тревогой отнестись к приказу Гитлера об удержании Сталинграда. Этого он не скрывал при разговорах с Паулюсом. Ведь и тогда Гитлер, который был не в состоянии разобраться в сложной обстановке на месте, пагубным образом вмешивался в ход событий. Между тем под Демянском была еще какая-то возможность поддерживать снабжение по воздуху, поскольку в «котле» находилось всего 6 дивизий, а небольшое расстояние до немецких войск за линией окружения и лесистая местность благоприятствовали действиям транспортной авиации. В условиях же Сталинграда, учитывая степной рельеф между Доном и Волгой, попытка прорваться из окружения и деблокировать зажатую в «котле» армию в условиях общей неблагоприятной для Германии обстановки представляла собой величайшую военную авантюру, игру ва-банк. Ставкой в этой игре были 250 тысяч немецких солдат.

Ясно сознавая надвигающуюся смертельную опасность, генерал фон Зейдлиц и его начальник штаба полковник Клаузиус были готовы пойти на крайний риск. «Мы, – заявлял генерал, – были полностью едины в оценке обстановки. Мы были убеждены, что оставаться далее в окружении было бы равносильно тому, чтобы погубить армию, поскольку освобождение извне – если оно вообще было мыслимо ввиду отсутствия достаточного количества своевременно подброшенных резервов – могло бы подоспеть лишь тогда, когда армия из-за абсолютно недостаточного снабжения по воздуху погибла бы от голода или израсходовала бы последние боеприпасы» [167] .

В памятной записке, врученной 25 ноября командующему армией Паулюсу, еще раз давался обстоятельный анализ обстановки и подытоживались все аргументы, говорившие против оставления армии в Сталинграде и за прорыв из еще не успевшего окончательно сцементироваться вражеского кольца. Инициатива в подготовке этого веского документа, содержавшего весьма смелые выводы, исходила от полковника Клаузиуса, который, беспрестанно консультируясь со своим корпусным командиром, сам же и составил его текст. Зейдлиц без малейших колебаний поставил под этим документом свою подпись, тем самым взяв на себя полную ответственность за его содержание и не считаясь с возможными последствиями этого [168] .