Я взлечу

У меня на шее маятник с короной. Я не расстаюсь с ним с самого Рождества. Надевать его с утра – привычка, как зубы чистить.

– Ага, мне нравится носить с собой его вещь.

Жулик тихо присвистывает.

– Помню, как Ло ее купил. Весь район только о том и говорил. Тогда мы и поняли, что он звезда.

Тетя Пуф бросает на меня недовольный взгляд в зеркало заднего вида.

– Я же сказала, не смей ее носить!

Чего она переживает? Что меня ограбят? Так я всегда прячу цепь под рубашку, когда хожу по гетто. Но сейчас-то можно.

– Тетушка, никто ее не сопрет. На Ринге хорошая охрана.

Тетя только головой качает.

– Чего я с тобой, упертой, вообще вожусь…

Мы подъезжаем. На парковке «У Джимми» сегодня особенно причудливые машины. Вот одна с заниженным кузовом, разрисованным под пачку фруктовых колечек. Вот грузовик с громадными дисками, в жизни таких огромных не видела. Еще одна машина издалека кажется фиолетовой, а в свете фар становится неоново-зеленой.

Тетя находит себе местечко, мы выходим. Отовсюду несется музыка. Хвастаться мощными колонками здесь любят не меньше, чем крутыми тачками. Или даже больше. Из одной машины разносится мой собственный голос: «Вам не остановить мой полет!»

– О-о-о-о-о да! – вопит сидящий за рулем парень, тыча в меня пальцем. – Бри, дай жару за весь Сад!

Меня узнают и другие и тоже кричат какие-то слова поддержки.

Жулик пихает меня в бок.

– Смотри-ка, о тебе говорит весь район!

Тетя Пуф молча засовывает в рот леденец.

Очередь выходит из дверей и тянется по тротуару, но мы, как всегда, сразу заходим внутрь. Обычно никто не возражает, но сейчас какой-то чувак выкрикивает: «Эй, тащите жопы в конец очереди!»

Мы разворачиваемся.

– Эй, следи, с кем базаришь! – говорит тетя.

– С твоей мамкой, – отвечает мужик. У него полный рот серебряных зубов и серая джерси. Да и вся его компания в чем-то сером. Короли.

– Кореш, лучше возьми свои слова назад, – предупреждает Жулик.

– Чего прикопался, нигг… – Взгляд Короля падает прямо на отцовскую цепочку. – Охренеть. – Он кривит губы. – Глядите-ка, что тут у нас.

Его дружки тоже замечают. У них загораются глаза, а я вдруг ощущаю себя куском мяса в логове стаи голодных львов.

– Ты же дочка этого ублюдка Ловореза? – спрашивает первый Король.

На него наступает тетя Пуф:

– Чего про моего брата сказал?

Положим, он ей был не брат, а муж сестры, но это, как тетя говорит, примечание мелким шрифтом.

Жулик удерживает ее за ворот.

– Тетушка, – у меня дрожит голос, – пошли внутрь, ладно?

– Ага, тетушка, иди-иди внутрь, – передразнивает Король и снова обращается ко мне: – Это у тебя недавно песенка вышла?

Я вдруг теряю дар речи.

– Если и да, ваше какое дело? – спрашивает тетя.

Король чешет подбородок:

– Она там наговорила всякого, как заправская уличная хулиганка. Мы вот только одну строчку немного не поняли. Про то, что ей не нужен серый цвет, чтобы быть королевой. Что бы это значило, а?

– Это может значить все что угодно, – отвечает тетя. – Она не лезет в ваши разборки, так какие проблемы?

– А нам вот неприятно, – произносит Король. – Она бы поосторожнее, что ли? А то закончит как папка.

– Ну-ка повтори! – прет на него Тетя. Он прет на нее.

В очереди слышно визги и испуганные вскрики. Нас снимают на телефоны.

Тетя Пуф заводит руку за спину. Король тоже.

Я застываю.

– Эй! Угомонились! – орет вышибала Фрэнк, подбегая к нам вместе с Реджи. Фрэнк хватает Короля, Реджи – тетю.

– Ну нет уж, – бормочет Фрэнк, – здесь так не принято. Валите отсюда.

– Эти кретины первые начали! – возражает тетя. – Мы просто шли на Ринг, у меня племянница сегодня батлит!

– Мне плевать, – отвечает Реджи. – Пуф, здесь не место вашим уличным разборкам. Ты знаешь правила. Покиньте Ринг. Все вы.

Стоп-стоп, чего? Как это все?

– У меня сегодня батл!

– Не будет батла, – отвечает Фрэнк. – Бри, ты же знаешь правила. Если ты или твоя группа поддержки, – он обводит рукой тетю и Жулика, – разводите здесь все эти бандитские дела, вам здесь не рады. Все просто.

– Но я-то ничего не сделала!

– Таковы правила, – говорит Реджи. – Освободите помещение. Быстро.

Короли с руганью уходят. В очереди поднимаются шепотки.

– Ну серьезно, я же не виновата. Впустите меня. Пожалуйста.

– Прости, Бри, – говорит Фрэнк, – покинь, пожалуйста, помещение.

– Правила есть правила, – откликается Реджи.

– Я же ни хера такого не делала! Вы гоните меня из-за моей группы поддержки? Тупость какая-то.

– Таковы правила! – повторяет Фрэнк.

– Херня ваши правила!

Часто я говорю, не думая? Да постоянно. Завожусь ли я до соточки за секунду? О да. Но на этот раз толпа согласно шумит.

– Бри, – повторяет Реджи, указывая большим пальцем на выход, – выходи. Немедленно.

– Да за что? – кричу я. Толпа шумит громче. Жулик хватает за ворот теперь уже меня. – Почему я должна уходить?!

– Потому, что мы так сказали! – отвечает Фрэнк разом мне и толпе.

Толпа с ним не согласна. Кто-то включает в колонках мою песню, и все сходят с ума.

А знаете… пошло все в жопу!

– Нападете на меня, и вам крышка, – громко читаю я.

– При нас стволы, мы бьем из сопла прямо в дышло, – подхватывает толпа.