Я за тебя умру

Допев песню, я натянула самую глупую улыбку и быстро проговорила:

— Если вы ищете княжну, она здесь. Умоляю, сделайте вид, что мы друг друга не понимаем, или нас с ней просто убьют.

В тот же миг до меня добралась тётка и, схватив меня за руку, дёрнула на себя.

— Что они от тебя хотят, ты их знаешь говори, или я твою служанку в кипятке сварю, — брызгая слюной мне в лицо, зло прорычала Клавдия.

Ко мне на выручку неожиданно пришел Том.

— Тётка Клавдия, да ничего непонятно, что они говорят, они же варвары. Тори просто извинилась и сказала, что ничего не понимает, — и музыкант невинно заморгал глазками.

Клавдия отпихнула мою руку и с улыбкой обратилась к россичам: «Что господа хорошие желают?»

Они указали на свободный стол и направились к нему. Тётка окинула меня злым подозрительным взглядом и кинулась за ними.

— Том, спасибо, — я подошла к нему, с благодарностью незаметно сжала ему руку.

Он приблизился к моему уху и прошептал: «Если у вас есть план, как отсюда свалить, я с вами». Потом прокричал: «По многочисленным просьбам наших гостей песня «Когда муж пошел за пивом»».

В зале поднялся одобрительный гул, и я запела.

Побег

Пока исполняла песню, прикидывала все варианты, как договориться с россами.

Неожиданно сама тётка Клавдия подкинула мне отличный выход.

Подойдя ко мне, она показала мешочек, видимо, с монетами, и сказала:

— Варвары ещё песню просят, знаешь какую?

Я задумалась и кивнула: «Одну ещё знаю, только понятия не имею, про что она». — строя из себя наивную дурочку, сказала я.

— Да какая разница, главное, платят хорошо. И она потрясла перед моим носом мешочком.

Решила спеть «Ой мороз, мороз» и вставлять свои слова с информацией о нас.

Запела, в зале притихли. Сначала россы в недоумении уставились на меня, но в итоге смысл спетого до них дошёл, и в конце песни они удовлетворённо кивнули. Потом резко встали и покинули харчевню.

Вечер тянулся бесконечно долго, и я с нетерпением ожидала, когда Клавдия наконец-то распрощается с последним посетителем.

— Птаха, поди сюда, — подозвала к себе тётка. — Скажи-ка мне, детка, откуда ты столько песен знаешь, да на других языках? — вкрадчиво спросила она.

— Батюшка мой, барон, тётка Клавдия, менестрелей очень любил. — И я сделала многозначительное выражение лица и повела глазами в сторону Тома. — Так каких у нас только музыкантов не бывало. Вот я и запоминала песни эти, — не моргнув глазом, соврала я.

Клавдия засмеялась и как будто немного расслабилась. — Молодец, птаха, хорошо сегодня поработала. Но вроде говоришь всё складно, да только что-то тут не так, девонька, чутьё-то моё меня ни разу не подводило. — И она, прищурившись, погрозила мне пальцем.

— Клаус, когда они тут всё уберут, запри их в комнате до утра. — Она окинула меня подозрительным взглядом. — Бережёного бог бережёт, да, милая? — И она, засмеявшись, похлопала меня по щеке.

Уже почти в дверях она повернулась ко мне и сказала: «Да, милая, забыла тебе сказать, Молли твоя пока у меня в комнате поживёт, ты же не против?»

«Вот чёрт, старая карга, надо с уборкой подольше тянуть», — подумала про себя, а вслух сказала: «Конечно, тётушка, всё моё — ваше».

Ко мне подошел Том. «Крошка, я тут кое-что придумал, только тогда с нами ещё двое уйдут», — прошептал он мне на ухо.

Я с удивлением и растерянностью посмотрела на него: он как-то весь преобразился, исчезла слащавость, взгляд стал твёрдым и решительным.

— Доверься мне, у нас всё получится. — И подмигнув мне, и напевая, собрав тарелки со стола, понёс их на кухню.

В зал вошла Ольга, не видев её целый день, ужаснулась. Что-то с ней было не то.

— Оля, что с тобой? — она облокотилась на мою руку и прошептала: — Викусь, у меня схватки начались.

— Давно? — посмотрела на её живот, было заметно, что он сильно опустился.

— С обеда уже, — и она, сморщившись, согнулась, простонав.

— Держись, сегодня мы непременно выберемся отсюда, — произнесла я, прижимая её к себе и нежно поглаживая по спине.

Из кухни донёсся весёлый смех, и в комнату вошли Том, кухарка и ещё одна девушка. Том держал в руках большой поднос, на котором было много еды, а также стоял запотевший кувшин.

— Клаус, ну что ты там стену подпираешь, иди к нам, — расставляя еду, сказала кухарка. — Давай, иди угощайся, у меня сегодня день рождения, выпьем по одной, — и она, выпятив пышную грудь, зазывно ему улыбнулась.

— Не положено, — сказал с сомнением в голосе он.

— Да иди сюда, мы никому не скажем, работаешь день и ночь, жалко тебя, сядь минутку передохни. — Амбал несколько мгновений постоял, раздумывая, и, решившись, направился к нам.

Повариха налила ему в кружку из кувшина и отрезала большой ломоть мяса, с улыбкой протянула ему. — Давай, давай, ешь, пока никто не видит.