Я за тебя умру

— Ну, тогда… тогда, может быть, на этом закончим. — Он посмотрел на мисс Мэйсон еще раз и решил не заканчивать. — Может быть, лучше проверим? Я вам дам телефон коммутатора, и они скажут, был ли там вызов. Мне даже кофе и мелочи не надо — я подожду в машине.

— Хорошо. Да, лучше прояснить ситуацию.

Через несколько минут она появилась на веранде с конвертом в руке.

— Извините, доктор Хайнс, вы оказались правы. Мама звонила врачу.

— Меня зовут Харди.

— Ну, не будем об этом опять — она вызывала того из вас, которого вызывала. Простите, я покажусь невежливой, но почем мне знать, вы можете оказаться рэкетиром.

Он удержал смех при себе и сказал:

— Итак, мы там же, с чего начали — если только ваша мама не ожидает меня в антракте оперы.

Она протянула ему конверт.

— Я нашла его на столике в передней, когда возвращалась к вам, — адресовано доктору… — Тут она вовремя запнулась и, когда он поднес записку к фаре, поскольку уже стемнело, мягко закончила: — Надеюсь, теперь все прояснится.

Дорогой доктор,

на самом деле я звонила вам насчет мальчика, потому что опять стала интересоваться домашними делами, как вы и рекомендовали. Это очень помогает, но мы с мужем решили, что для меня полезнее будет выйти на люди. И мы поехали, тем более что исполняется опера, которую мне особенно хотелось увидеть. Или мы сходим в кино. Что угодно, лишь бы отвлечься от мыслей о себе, как вы советуете. Простите, что причинила вам неудобства.

Искренне ваша,

Анна Маршалл Мэйсон Брикстер

Р. S. Я предполагала остаться дома и сказать вам о мальчике, но муж счел, что мне лучше уехать. Он сказал мне, что он украл блугу. Я не знаю, что такое блуга, но убеждена, что в его возрасте этого не следовало делать.

А. М. М. Б.

Билл переключил свет с ближнего на дальний и при ярком свете перечел письмо: то же самое — мальчик украл блугу, женщина хочет, чтобы доктор что-то сделал в связи с этим. Смутное представление о том, с какими проблемами вынужден сталкиваться доктор Хайнс, а вслед за ним теперь и он сам, впервые вызвало на лбу у Билла смутный сочувственный пот. Он резко повернулся к девушке:

— Когда вы заметили пропажу бруги?

— Какой бруги?

Мимо.

— Брунги?

Она отодвинулась, вежливо, но ощутимо, и Билл, чтобы оправдаться, объяснил подробно:

— Так. Ваш брат, по-видимому, взял что-то, что ему не принадлежит. Ваши родители хотят знать, зачем и с какой целью. Можете разобрать это слово?

Их головы почти соприкоснулись в луче фары, его бойкие светлые бачки легонько царапнули ей щеку, и золотистый шелк ее волос заслонил ему уголок глаза — вернее, весь глаз целиком.

— Не могу вам помочь, — сказала она, помедлив.

— Чувствую, что должен разобраться.

— Хорошо, — согласилась она. — Свет у него еще горит.

Она провела его по холлу, украшенному останками убитой дичи.

— Поговорите с ним здесь? — задержавшись перед лестницей. — Или у него в будуаре?

— Давайте поднимемся, — предложил Билл; он смутно надеялся, что бруга будет торжественно выхвачена из-под подушки и дело разрешится нотацией, извлеченной из ранца с заготовками.

Очаровательная стала подниматься по лестнице, указывая дорогу, как маяк, который позже, на веранде, возможно, прогонит сумрак из души молодого доктора… — или что-нибудь в этом роде.

Надежда разрешить загадку как будто начала оправдываться, но когда они ступили в предположительно освещенную комнату, их встретила полная темнота. Мисс Мэйсон щелкнула выключателем, и Билл увидел мальчика тринадцати лет в пижамной куртке поверх нательного комбинезона, на постели демонстративно не первой свежести и на книге, смущенно шмыгнувшей под подушку.

Видимо, это и есть иглу, подумал он. В его сознании искомый предмет обрел арктическую форму. Под враждебным взглядом мальчика он запустил руку под подушку и извлек бледно-голубой томик, по дороге прочтя заглавие: БЫВШИЙ БЕЛЫЙ РАБОВЛАДЕЛЕЦ и с трогательной скромностью обозначенное имя автора: ТОТ, КТО ТАКИМ И ОСТАЛСЯ^{35}.

Билл отложил книгу спокойно, как если бы она заинтересовала его не больше, чем, например, «Мои сорок лет в фонтанах Тиволи^{36}», и сказал:

— Ну-с, молодой человек, как наши дела?

Но молодой человек давно презрел подобное словоблудие. Он с неприязнью посмотрел на Билла, потом на сестру, потом опять на Билла и молча послал их, как прежде выражались, к шутам.