Я за твоей спиной

Гэри надеется, что просто испытает долгожданное облегчение. Мерзкая рана внутри наконец затянется. Перестанет болеть, зудеть, напоминать о себе. Взять и сделать, бросить и забыть. Сколько лет он шел к этому? Планировал, что как только все закончится, жизнь станет нормальной. Он женится, сможет наконец подумать о детях. Тридцать лет – это же самое время, да?

У него никогда не было сомнений. Ни одного дня за двадцать два года, он даже в Марокко ехал спокойно – хотя нет, в предвкушении. Но теперь, на настоящей финишной прямой, он не может уснуть. Лежит, слушая вздохи и мычание Пайпер, которой снится что-то про ее игры, и она опять с кем-то ругается.

Он тревожно вглядывается в темноту. Пытается прислушаться к себе, но там то молчание, то слишком много разных голосов.

Билеты куплены. Отель забронирован. Осталось только дотянуть до пятницы, и уже в субботу они будут на месте. Придется, конечно, сбежать из офиса пораньше, но это Гэри уже обеспечил. И Пайпер снова помогла.

Как она решилась? Что такого надумала за этот час, что изменило ее мнение о ситуации? Сидела во дворе молча, с кружкой чая, а потом ошарашила заявлением, что летит с ним… И что там в голове все это время вертелось?

Ему страшно, вот что. Страшно, что она увидит его худшую часть и станет по-другому к нему относиться. Или что-то пойдет не так, и ее заденет. Или что угодно случится, от чего ей станет плохо. Вот тогда Гэри точно себя не простит. Один раз встретил девчонку, с которой настолько просто и спокойно. Нельзя, чтобы из-за него она пострадала.

Но и оставить ее дома он не может: раз Пайпер решилась, значит, все равно поедет. Хоть тайком от него, но поедет. Упрямства в ней даже больше, чем в нем самом.

Идут бесконечно долгие часы, и в окна начинают пробиваться первые солнечные лучи. Гэри разворачивает Пайпер лицом к себе, чтобы они ее не беспокоили. Он так и не засыпает – не может.

Ему вспоминается Бикерстафф. Их маленький домик напротив церкви, школа. У мамы всегда были теплые руки – у него сейчас такие же. Вроде на отца похож настолько, что самому тошно, а руки достались мамины.

Домик старого Джима на холме, ароматный чай с молоком, столетнее печенье, которое, чтобы съесть, нужно сначала размочить. Остров сокровищ в гараже и два портрета, королевы и железной Мэгги. И скрипучий голос, что говорит и говорит про копов, про правительство. И что верить никому нельзя – им только и нужно, что деньги да власть. Про Вторую мировую, которую Джим застал совсем мальчишкой.

Гэри только потом понял, как заваривать такой чай, как у Джима. Нужно просто делать его крепким, чтобы горчил, а молоко смягчит.

Манчестер. Ба. Джек. Гэри вспоминает, как ба забрала Джека у матери и оформила опеку. С тех пор они братья не только по духу. Как же тяжело пришлось ей, мало того, что внук-сирота на руках, так она еще одного такого же взяла. Два зверька, обозленные, рычащие на мир – сколько раз они возвращались домой подранные и в синяках.

Она ведь плакала по ночам. Они оба слышали, но ни разу не обсуждали. Ба переживала по-своему. У нее была дочь, но все, что от нее осталось, – камень на кладбище и теплые руки у Гэри. Он всегда ее обнимает, когда приезжает, много обнимает. Словами не получается сказать, что благодарен, сколько раз пытался – в горле ком.

Солнце поднимается медленно, но сон так и не приходит. Гэри выбирается из кровати, слыша, как Пайпер недовольно фырчит и сворачивается в клубочек. Он берет телефон и спускается вниз – невыносимо больше лежать в темноте. Надо поговорить, надо хоть как-то да высказать это дурацкое торнадо мыслей, что крутится в голове всю ночь.

Во дворе прохладно, но это ничего, даже полезно. Гэри быстро растирает плечи руками, чтобы согреться. С соседнего дерева слышится мягкое щебетание птиц – он даже не замечал, что в Нью-Йорке они есть. Хотя как бы он их послушал, если никогда так рано и не просыпался.

В телефоне находится только один номер, на который сейчас можно позвонить.

– Привет, ба, – с облегчением выдыхает он в трубку.

– Милый! – В ее стареющем голосе слышна улыбка. Всегда улыбается. – Ты сегодня рано. Случилось что?

– Я нашел его.

– Кого ты нашел?

– Отца.

Ба молчит, и Гэри дает ей время. Правильно, что позвонил именно ей – только она одна поймет.

Пайпер бы сейчас ругалась. Она говорила, что нельзя оставлять следы. Что звонки могут прослушать. Но ему просто необходимо это сказать.

– Мальчик мой, – наконец произносит ба, – что будешь делать?

– Что должен. Что давно нужно сделать.

Она тяжело вздыхает, и от этого снова сжимается сердце. Неужели она не хочет того же, что и он?

– Если уверен, что станет легче, – медленно произносит ба, – езжай. Только, пожалуйста, не один.

– Я не буду один, – улыбается он. – Ба, хочу, чтобы ты знала. Я сделаю это для нас.

– И приезжай домой, как получится. Хоть на пару дней, хорошо?

– Обязательно приеду, – обещает Гэри, надеясь, что сможет сдержать слово.

Престон, 2011

– Обожаю итальянские машины, – Джек бережно поглаживает козырек над приборной панелью, – их с любовью делают.