Я заберу тебя у смерти

Тяжело опираясь на раскуроченные ладони, я приподнялась. Смахнув непрошенные слёзы, я посмотрела на своего… убийцу. Саша сидел на пятках и стискивал кулаки. Перед глазами вновь мелькнули кадры, словно из старого фильма. Он стряхивает с пальцев кровь, мою кровь, и осматривает моё изломанное насилием тело. Вглядывается в зрачки, нащупывает пульс на шее, подносит ладонь к моим губам, устанавливая наличие дыхания. Флегматично, профессионально, безэмоционально. Морщится, с овращением отшатывается, обнаружив, что я ещё жива. Сплевывает на пол, сцеживая немного отборного мата, вытаскивает телефон. Набрав номер, смотрит на меня пристально, испытующе. Я пытаюсь отползти. Не надеясь спастись, но пытаясь сдохнуть подальше от этого холодного человека с волчьими глазами. Он, играючи, останавливает меня, всего лишь наступив на сломанное бедро. Уже не слышу, что он говорит в трубку металлическим голосом. Веки, слишком тяжёлые не желают подниматься и я закрываю глаза. Так легче. Так спокойнее. Так проще. Моё распластанное в неестественной позе тело сверху выглядит странно чужим и невероятно жалким. Уде не страшно. Горько.　

Что-то резко дёрнуло меня вверх.　

— Вера, ну обьясни мне наконец, что с тобой?　

Я вскинула голову и, тихо всхлипнув, позволила Саше прижать меня к груди. Рядом больше никого не было. А сейчас мне нужно было ощутить тепло живого человека. И плевать, что он убил меня ТАМ. Там я мужа любила. И Лима не знала. Всё спуталось в моей голове и мир сошёл с ума. Только руки, держащие меня, были бережны и губы у виска шептали что-то утешающее. И этого мне было достаточно. Сейчас.

34

Моя голова лежала у Саши на коленях. Он задумчиво перебирал мои растрепавшиеся волосы и слушал.　

— И вот он остался там. Понимаешь? А я… Эх… Нужно было остаться, но он же сам сказал…　

— Всё правильно ты сделала. Он знал как надо. А мужика своего стоит слушать.　

— Да, уж, — я всхлипнула и перевернувшись уставилась в его внимательные глаза. — Ты понимаешь, он правда мой. И я просто не могу его бросить и уйти. Мне очень нужно его найти. Сашенька, помоги. А?　

Он криво усмехнулся и утвердительно мотнул головой.　

— А с Вадимом у вас чего? Неужели правда он… — я с удивлением воззарилась на смутившегося Крыса. Зрелище было занятное.　

Знакомый сочащийся злостью голос прорезал затянувшуюся тишину:　

— Ты решила под каждого лечь? Шлюха! А ты, брат? решил мою женушку попробовать? Я не рановато пришёл?　

Сашка медленно поднялся, заслоняя меня собой и обманчиво расслабленно поигрывал травинкой в пальцах.　

— Остынь, Дик. Ты переходишь черту.　

— Черта эта случайно не между её ног? Ты меня не учи…

Мой защитник метнулся к Вадиму и вмазал ему в челюсть. Я отползла к огромному валуну и прижалась к прохладной поверхности. Мужики обменивались хлёсткими ударами и я, трясясь от страха, подтянула к к себе сброшенный Сашей пояс с ножами и, найдя короткий широкий нож, поднялась на ноги. Как раз вовремя. Дикий сидел у сперника на спине и стискивал его шею. Меня он не замечал. Я подступилась и двинула рукоятью по затылку ничего не подозревающего законника. Он всхранул и завалился набок. Сашка тяжело выполз из под его ног и растянулся на траве, тяжело дыша.　

— Вот теперь я правда удивлён, чего ты не осталась с Лимом в пустоши.　

— Знаю, — я села рядом, смахивая манжетом кровь с его рассечёной брови, — ты бы справился сам.　

— Конечно!　

— Но со мной вышло быстрее, — прошептала я, стирая грязь с его щеки, — Скажи мне, Саш, ты помнишь какие у нас с тобой были отношения, там?　

— Отношения? — его глаза распахнулись в непритворном удивлении. — Какие отношения?　

— Мы друзья? — я закусила губу и науверенно промямлила. — Ну или кто друг другу?　

— Вер, я не могу вспомнить ничего конкретного…　

В этот момент Вадим завозился, болезненно застонав и я, тяжело вздохнув, подошла к нему, проверяя кровящую рану на голове.　

— Сильно ему досталось?　

— Жалеешь его?　

— Конечно.　

— Странная штука эта ваша мужская дружба, — я оторвала ленту ткани от туники и обернула голову, прикрывая рану.

— Это не дружба, — я вздрогнула от Сашкиного голоса прозвучавшего прямо над моим ухом, — он мой брат.　

Лысый отработанным движением проверил зрачки Дика, скривился и достал из сумки флягу с водой. Поднёс её к губам мужчины и заставил его глотнуть. Вадим закашлялся и пьяно отмахнулся, но Крыс грубовато встряхнул его за плечи.　

— Ты как?　

— Ммммм…　

— Понятно.　

Сидя чуть поодаль, на прохладном камне, я растерянно переваривала информацию. Меня убил брат моего мужа. То что убил, я не сомневалась. Вспоминая состояние измочаленного тела, я даже не питала илюзиий. Элементарых знаний анатомии достаточно, чтобы понять, что кровь толчками, выходящая с пеной изо рта, свидетельствует о пробитых лёгких, неспособность пошевелиться и странное онемение тела не вызывали оптимистичных прогнозов. А это парение над телом… Брррр… Даже думать жутко. А может и правда не нужно об этом думать. Ведь здесь действительно не важно, что происходило там. Всё не так как должно быть.