Я заберу у тебя ребенка

Яна Невинная Я заберу у тебя ребенка

Глава 1

— Оксана Юрьевна? — осторожно спрашивает директор детского лагеря, куда я два дня назад отправила дочку.

Что-то в этом простом вопросе настораживает. Сразу же возникает недоброе предчувствие. Мгновенно. Материнское сердце не может обманывать, а мне было весь день не по себе. Крепче сжимаю трубку, откладывая в сторону детские вещи, которые убирала в комод в нашей с Лизой комнате. Сажусь на розовый диван, машинально поглаживая мягкий ворс обивки. Новая обстановка должна понравиться моей девочке, когда она вернется из лагеря. Получилась настоящая комната принцессы.

— Да, это я… Что-то случилось?

Разве директора лагерей звонят родителям без причины? Или в этом навороченном месте так заведено?

— Вы только не волнуйтесь… Но мы не можем найти Лизу, — продолжает Ирина Борисовна. Кажется, ее так зовут. В трубке слышны детские возгласы, помехи. Я мгновенно придумываю, что мне послышалось, и начинаю тянуть время до осознания катастрофы.

— Это как? Не можете найти где? Она в прятки играет?

Пауза.

— Нет. Мы ищем ее уже несколько часов.

Темнота. Полная темнота перед глазами. Я молчу и не знаю, что сказать.

Ужас сковывает по рукам и ногам. Вскакиваю с места и кричу в сторону кухни, где расположился с удочками отчим. И мой муж.

— Дядя Гена! Иди сюда! Скорее!

Отчим врывается в комнату, смотря на меня вопросительно и немного сердито. Колючий взгляд обжигает затаенной злобой. Он давно просит называть его просто Геной, давно хочет сделать наш фиктивный брак настоящим. Но я не могу… Физически, морально… Это меня сломает.

— Лиза пропала! Надо срочно ехать в лагерь! — восклицаю, и он мгновенно скрывается в дверном проеме, чтобы одеться и взять ключи от машины. Чувствуя липкий пот, выступивший на спине, обращаюсь уже к директрисе: — Объясните, что случилось! Как вы могли потерять ребенка?

— Мы не потеряли. Она никуда не ушла, она уехала с другой девочкой и ее отцом.

— Что? С какой еще девочкой? Как вы это допустили?!

Истерика охватывает меня все сильнее.

— Это не телефонный разговор. У нас есть видеозапись. Вы должны всё увидеть сами. Оксана Юрьевна, приезжайте, пожалуйста, в лагерь. Только очень прошу: без полиции. Я уверена, что с Лизой всё в порядке. Не нужно никуда обращаться. Вы всё поймете, когда увидите запись. Простите, мне очень нужно идти… Я жду вас… Как приедете, скажите охране, меня позовут.

Директриса кладет трубку, оставляя меня в полном ступоре стоять и смотреть на погасший экран. Что за запись? Что за мужчина? Какая-то девочка… Холодный пот снова прошибает меня, и в голове одна за другой проносятся ужасные картинки…

Безжизненное тело дочери, маленький гроб… Боже, нет! Нельзя даже представлять такое!

Спешу схватить сумку и всунуть ноги в кроссовки. Поеду прямо так, в спортивном костюме, ненакрашенная, растрепанная.

Плевать! Я должна выяснить, что с моей девочкой!

Зачем? Зачем я ее туда отправила?!

Я согласилась отдать дочку в лагерь по настоянию дяди Гены, чтобы прийти в себя после похорон матери. Никак не могла выбраться из депрессии. Целых полгода. Сделала ремонт в квартире, пошла на курсы массажа, обновила гардероб… Ничто не могло избавить меня от беспросветной тоски.

Мы так долго боролись за здоровье мамы. Ради этого я пошла на суррогатное материнство. Пересадили ей почку, она не прижилась, мама жила на диализе и пыталась вопреки всему наслаждаться жизнью. Постоянно бегала куда-то, занималась хозяйством, не хотела быть обузой.

Ее сбила машина… Мама не мучилась долго, почти сразу умерла. Но это никак не успокаивало, не унимало боль, вонзившуюся иглой в сердце. Я была не готова расстаться с родным человеком…

А теперь пропала Лиза, моя девочка, мое счастье, моя единственная отрада…

Гоним на внедорожнике дяди Гены. Он мучает меня нескончаемыми вопросами. Дубленая кожа моряка морщится, когда он злобно кривит лицо. А мне хочется накричать на него! Это он уговорил меня отправить Лизу в лагерь. Настаивал, убеждал. Дескать, мне надо прийти в себя, а девочке негоже видеть мать в таком состоянии.

Так-то оно так, но я не показывала Лизе своего горя. Она даже на похороны не ходила. Зачем пятилетней девочке такое тяжелое испытание? Я оберегала ее ото всего. И предложение насчет лагеря показалось мне сначала неприемлемым.

Не хотела отпускать от себя ребенка. Но Гена убедил, что так будет лучше для всех.

Додавил. Да, конечно, потом я поняла, зачем он так настаивал! Хотел остаться со мной наедине. Я верила, что он заботится о дочке своей любимой женщины. Но на деле он всегда меня хотел. Только меня.

Так и заявил спустя неделю после смерти матери. И наш брак, заключенный лишь на бумаге, чтобы дать мне другую фамилию, ему не терпелось… подтвердить.