Я заберу у тебя ребенка

Теперь я в этом не сомневаюсь. Осталось выяснить, кто похитил, люди Юсуповых или муж. Сминаю лист с изображением ненавистного лица и понимаю, что Вересов сел в машину и насмерть сбил свою жену, а потом скрылся с места преступления и изображал безутешного вдовца. Пытался подобраться поближе к Оксане, мерзавец. Подстроил, чтобы сестры встретились в детском лагере, предугадав мою реакцию. Гадкий паук раскинул свои сети на всё, до чего дотянулись его жадные лапы.

Интересно, какова его роль в исчезновении сестры? Скорее всего, он предупредил Валентину Вересову о нашем визите в перинатальный центр. Везде успел, везде подгадал.

Но почему Оксана уехала с ним? Куда смотрела охрана?

Спускаюсь вниз и вызываю старшего, устраивая ему выволочку и срывая на нем свой гнев. Заслужил. Но и я ощущаю неимоверный груз вины, который придавливает к земле. Не усмотрел, не обеспечил защиту, никого не смог уберечь. Хочется немедленно всех уволить, но разумом понимаю, что это ничего не спасет.

Она не знает, что Вересов — убийца, могла и добровольно пойти с ним. Не хочу в это верить, но усталость, нервы и страх диктуют различные версии.

Вдруг Оксана с самого начала имела какую-то определенную цель и шла к ней. Но что она могла хотеть?

По мере того как размышляю о случившемся, перемещаюсь в спальню, оглядываюсь в помещении.

Она ничего не взяла. Только телефон, который теперь недоступен.

Нет, она не заслуживает сомнений, даже мысленных, даже тех, о которых не узнает. Она достойна большего. А главное, веры в свою искренность.

И я буду непоколебимо верить в то, что она ушла не по своей воле, а значит, нужно немедленно организовывать поиски.

Неожиданный звонок прерывает поток моих мыслей и планов. Быстро беру трубку и слышу знакомый голос:

— Если хотите получить Оксану живой, выполняйте мои условия…

Глава 42

Лиза сильно перенервничала и проспит не меньше двух часов, в этом не было сомнений, я же не могла находиться больше в этом доме.

Он на меня давил. Давил так сильно, что я боялась задохнуться. Рвалась наружу, как птица из клетки, чтобы глотнуть свежего воздуха, прочистить мысли, собраться с духом.

Гульназ суетливо крутилась рядом, и я попросила ее присмотреть за дочкой, пообещав скоро вернуться, сама же снова надела на себя спортивный костюм, спешно натянула кроссовки и, прихватив телефон, выскользнула на улицу, не встретив, к счастью, Беллу.

Я бы не смогла отыскать в себе моральные силы для разговора с ней. В чем-то я понимала эту женщину, хотя и сложно было в этом признаться, ведь я сама мать. Невозможно оставаться в стороне, когда в жизни твоих детей творится неладное.

Но и выносить откровенную агрессию сложно, я только-только перестала воевать с Арсланом. Для раунда номер два я нуждалась хотя бы в короткой передышке.

Во дворе снова бегают собаки, за которыми присматривает Хаким; застыли на месте деревянные качели, на которых мы так и не покатались с дочками; дневной зной потихоньку спадает. Теплый летний ветерок колышет растрепанные пряди волос, воздух прогретый, расслабляющий, но меня знобит. Нервы сдают.

С того самого дня, когда мне позвонила директор лагеря, жизнь подхватила нас с Лизой и вовлекла в безумный водоворот. Сначала я любыми путями боролась за место рядом со своей девочкой, но теперь, глядя в будущее, не понимаю, что оно мне готовит.

Что теперь будет? Суд за детей? По всем законам я — мать Лизы и Зарины. Но никто не отменял всевластие денег, поэтому я бы не удивилась, если бы меня полностью отстранили от воспитания детей. К тому же никак не стереть тот факт, что я похитила Лизу. Меня арестуют?

На какой срок?

Снова и снова я переношусь мыслями в тот день, когда уговорила тетю Валю помочь мне забрать одну из новорожденных. Они были так похожи, никаких различий. Но я почему-то забрала именно Лизу, а Зарина так и осталась для меня ребенком в инкубаторе, заветным комочком под стеклом, которое крепче бетонной стены. За него мне не попасть.

А если отберут их обеих… Тогда мне незачем жить. Вся моя жизнь станет пустой.

Но даже если я останусь в доме Бакаевых, стану женой Арслана, то придется ли мне принять другую веру? Нас с Лизой заставят быть мусульманками? Вынудят ли подчиняться диктату мужа и старших, приставив к нам строгого надзирателя в виде тетки-вороны Арслана? От представленных картинок горло сжало спазмом. Совсем не радужное будущее маячило передо мной, и я не знала, как унять свое беспокойство…

Кусая ногти, добрела до проезжей части, постоянно оборачиваясь. Странно, но за мной никто не следил. Наверное, Арслан не успел дать соответствующих распоряжений или же надзор был лишь за детьми. Собственно, кто я такая? Исчезну — так все только обрадуются.

В мои мысли врывается тихий голос, раздающийся из-за деревьев, и я слышу, как меня кто-то зовет. Смотрю туда, откуда раздается звук. И вижу, как из-за деревьев выходит Гена. Сначала отшатываюсь и хочу сбежать, отчего-то чувствуя страх. Он меня очень напугал, появившись будто из ниоткуда.