Я забираю тебя

– Мам, – вздыхаю, покачав головой. – Андрей. Его зовут Андрей, и он точно не будет клеить обои.

– Почему это? Руки не из того места растут?

Я хочу ответить, что Андрею не нужно самому напрягаться, чтобы сменить кран или поклеить обои. Для этого есть наемные работники, которым Андрей без проблем оплатит работу. Но при маме не хочу заикаться об этом, иначе она расценит мои слова неверно. Или вовсе решит, что я с Андреем лишь потому, что он может вытащить меня из нищеты, в которой погрязли мои родители.

– Да, не из того. Лучше уж я сама, – усмехаюсь, ловко вытаскивая чайные пакетик из чашки.

– Вот, держи, – мама игнорирует последнюю фразу, передавая мне открытую упаковку с крекерами.

Мы садимся пить чай и болтаем обо всем, что может прийти в голову. Мама в основном то и делает, что жалуется на отца, который беспробудно пьянствует. И на работу, где получает копейки или на своих более удачливых родственников. Она жалуется на соседей, которые чуть не устроили пожар на прошлых выходных. Даже вспоминает водителя, который обрызгал ее из лужи еще в марте. Она просто жалуется, потому что иначе не умеет жить. А я не хочу так…

Не хочу жить в бесконечном круговороте обвинений, поэтому терпеливо выслушиваю, ни разу не позволив себе лишнего слова. А когда наступает пора уходить, крепко обнимаю маму и выскальзываю за порог, чтобы на прощание вдохнуть затхлый запах подъезда и мысленно приободрить себя: у Андрея мне живется намного лучше. Андрей хороший.

Возвращаюсь поздно. По пути захожу в продуктовый магазин за покупками. Но стоит мне оказаться в квартире и поставить тяжелый пакет у стены, пока переобуваюсь, с упреком на меня набрасывается Андрей.

– Где ты была?

Я вздрагиваю, резко подняв голову и выпрямившись.

– У родителей. Я же написала тебе.

Он хмурится, достает телефон и, прочитав сообщение, отмахивается.

– В следующий раз позвони, а не пиши, – отчитав меня как ребенка, он уходит, а я продолжаю стоять в коридоре и сдерживаюсь, чтобы не крикнуть вслед, что мог и сам позвонить, раз заждался. Выдохнув, сбрасываю с ног босоножки и плетусь на кухню, чтобы разгрузить пакет и заняться тем, на что сама же и подписалась.

Я хочу быть хорошей. Той, кем Андрей будет гордиться, кем будет хвастаться, кого будет любить. Но с каждым днем на моих розовых очках трещат стекла, и я боюсь того момента, когда стекла лопнут, показав, насколько серым и жестоким может быть мир. Я заигралась в ложь. Я обманываю всех, и прежде всего себя.

– Собирайся. Через час поедем в бар. Булат позвал нас, – доносится голос Андрея из другой комнаты, и я лишь чудом не роняю тарелку.

Булат. Как же я могла забыть?! Неужели он рассказал о нашей встрече Андрею, но то, что тот ничего больше не говорит, вселяет в меня надежду. Почему-то именно о том, что я видела Булата сегодня, я не хочу признаваться даже себе. Андрею не стоит знать, что его лучший друг подвозил меня после учебы. Лишние вопросы никогда не доводят до добра.

Глава 9

Вздрагиваю, когда перед моим носом хлопает дверь. Андрей ушел, даже не попрощавшись, и не сказав во сколько вернется. Как бы я ни хотела пойти с ним, все же не могу позволить себе такой роскоши накануне экзаменов. Я должна сосредоточиться на учебе, если хочу достичь чего-то большего, чем мне пророчила собственная мать. Поэтому выключив кастрюльку, в которой закипала вода, я обвожу взглядом кухню и качаю головой. Домашний уют явно не создан для Андрея, или он для уюта. Я вновь ловлю себя на мысли, какие мы все-таки разные, и на глазах наворачиваются слезы.

Отправляюсь в комнату, чтобы провести остаток вечера за учебой, полируя до блеска знания, которые и так прочно сидят в моей голове. Но чем больше я сижу за учебниками и конспектами, тем тревожнее мне становится. А если что-то пойдет не так? Нет, не в учебе. В своих знаниях я уверена, лишь бы нервы не сдали. Я волнуюсь из-за Андрея. Если он решит, что мы не пара? Но разве еще пару дней назад я сама также не рассуждала, намереваясь взять тайм-аут? Мысль, что меня бросят, страшит, как и то, что мне придется вернуться в мир, от которого я так старательно пыталась сбежать.

Тряхнув головой, я гоню прочь панику и вновь вчитываюсь в расплывающиеся перед глазами строчки, как неожиданно тишину квартиры наполняет громкий хлопок. Я подпрыгиваю на месте и резко оборачиваюсь, хаотично пытаясь сообразить, что же произошло несколько секунд назад. Бегу на звук и застаю немую картину. В коридоре, повиснув на плече друга, болтается Андрей. Он пьян в стельку.

Мажу взглядом по стене и нахожу часы. Оказывается, уже далеко за полночь. Вновь перевожу взгляд на двух закадычных друзей, отчаянно желая, чтобы мне все померещилось, и на месте Булата был хоть кто другой, но не он. Но нет, на меня смотрят черные глаза Булата.

– Давай помогу, – шепчу, приближаясь к ним. Я должна взять себя в руки и не думать о Булате.

– Не нужно, – чеканит он, подхватывая друга и волоча того в соседнюю комнату. Андрей что-то бормочет, но он настолько пьян, что не разобрать ни слова.