Я забыла все на свете

Там, где только что я видела море и небо, теперь громоздится человек. Он скидывает с головы капюшон, но остается завернутым в темный плащ, исписанный рунами.

Не может быть!

Кошмар. Совершенно немыслимая жуть.

Эликс.

Это Эликс!

Проклятый колдун сидит на мне верхом, вдавливает в песок мои руки.

Его голова находится всего в нескольких сантиметрах от моей.

Худшего зрелища нельзя вообразить.

Даже не знаю, как назвать этот ужас.

Черная гноящаяся физиономия. Какой-то двуликий Бэтмен, Джекил и Хайд в одном лице. На черепе – ни волоска, только сморщенная кожа в сочащихся лимфой пузырях. Под ороговевшим веком пузырится вылезший из орбиты глаз.

Такое может привидеться только в бреду. От него исходит тошнотворное зловоние, смесь запахов горелой кожи, сажи и пота.

Да он на последнем издыхании!

– Вот и встретились, гадюка. До чего же я рад!

Это не голос, а натужный хрип старого курильщика.

Не могу поверить своим глазам.

– Вы?.. Вы живы?

Я задыхаюсь, легкие склеились от тяжести Эликса, сидящего на моей груди. Но главное – это неожиданность и омерзение.

– Думала, что от меня избавилась? Нет, я цепкий! Ты думала, что я погиб при пожаре, чародейка? Ха, я спасся!

– Как же так? Маргуль видел ваш труп.

Я вспоминаю, как разваливался дом-шале, как его рушил голем, а потом пожирало пламя. Там нельзя было выжить.

– Маргуль! – Эликс презрительно сплевывает и разражается кашлем. – Безмозглый догрон поверил своему хилому воображению. Когда провалился пол, я нацарапал на дверном косяке руну, позволяющую создать двойника. Немудрено, что вы поверили в мою гибель. Жалкое наивное ничтожество – вот кто такой твой Маргуль. И ты вместе с ним.

Он ухмыляется, скрипя зубами. От этого звука впору оглохнуть. Какой он противный. Да еще и сидит на мне! Я пытаюсь сопротивляться, но он еще сильнее сжимает мне запястья. От прикосновения его чешуйчатых лап меня может стошнить.

– Но нет, я не умер. – Он качает головой. – Полюбуйся на меня. Не умер! Выжил! И явился отомстить.

Я смотрю на него, принюхиваюсь. Передо мной человек в предсмертной агонии. В жизни не видывала таких ожогов! Как он умудряется терпеть боль?

Сам того не зная, Эликс отвечает на мой вопрос:

– Вижу, ты считаешь меня безумцем. Но я не безумен, нет. Хотя чуть не сошел с ума от боли. Конечно, я не вышел из пламени невредимым. Но на мое счастье, рядом оказался Гразиэль.

Меня колотит дрожь. Гразиэль? Некромант тоже остался жив?

– Представь себе, Гразиэль. Он меня спас. Он исписал мое тело рунами и избавил от страданий.

Сказав это, Эликс сбрасывает плащ. Торс и руки у него в том же состоянии, что и обожженное лицо. Ходячий труп, смердящая мумия.

Отпустив мои руки, колдун с наслаждением демонстрирует раны.

– Гразиэль покрыл всего меня рунами, и боль тут же унялась. Словно солнце выглянуло после урагана. Гразиэль – мой спаситель. Если бы не он, я сошел бы с ума от боли. Если бы не он, я не смог бы отомстить.

Я зачерпываю горсть песка и швыряю Эликсу в глаза. Он вскрикивает, царапает себе лицо. Я извиваюсь в надежде вскочить и убежать.

Моим жалким попыткам кладет конец увесистая пощечина.

– Тупица! – вопит колдун, не слезая с меня, и другой рукой закатывает мне новую оплеуху. У меня чуть голова не слетает с плеч. – Сказано тебе, я больше не чувствую боли. Я вообще ничего не чувствую, зря стараешься. Песок! Говорю же, ты тупица!

Я облизываю губы, рот полон крови, наверное, я укусила себя за язык.

Страх постепенно сменяется во мне холодной яростью.

Как он смеет? По какому праву оскверняет своим присутствием мой остров? Не желаю, чтобы он поганил этот уголок, единственный, который я могу считать своим домом.

Эликс, видимо, заметил происходящую во мне перемену. В его руке появляется кинжал, он приставляет его острие к моему горлу.

– Полегче, ты мне еще нужна.

– Как ты посмел здесь появиться? – рычу я, тоже скаля зубы. – Стоит моим друзьям тебя обнаружить…

– Видишь этот плащ? Он стоит целое состояние. Это лучшее изделие колдунов. Начертанные на нем руны делают меня невидимкой. Никто не видел, как я появился, никто не увидит, как я пропаду.

Острием кинжала он надавливает мне на горло.

– Не советую… кхе-кхе… трепыхаться. Кхе-кхе…

Его опять сотрясает приступ кашля, он клонится набок и сплевывает густую черную слюну.

Мерзость!

Но колдуну хоть бы что. Он привстает, освобождая мою грудную клетку. Между острием кинжала и моим горлом теперь несколько сантиметров.

– Вставай.

Я встаю, он тоже. Мы уже почти одного роста. Удивительно, как быстро я подросла.

– Иди! – приказывает Эликс, тыча кинжалом мне под ребра.

Меня так и подмывает кинуться на него и задушить, но мешает отвращение. К тому же он полон решимости в случае чего воткнуть в меня кинжал.

Я иду туда, куда он приказывает.

– Знала бы ты, как мне хотелось бы всадить кинжал в твое белое тело и полюбоваться твоей бледной кровью! Но Гразиэль этого не одобрил бы. Он хочет получить вас нетронутыми. У него на тебя большие виды. Передав тебя ему, я вернусь к прежней жизни. Как я соскучился по своей барже! На ней мне было… кхе-кхе… очень хорошо.