Я закрыл КПСС

— Мужики (сложившиеся отношения такое обращение допускали), это узел специальной секретной связи генерального секретаря[136]. Здесь прямой телефон в Вашингтон. Еще 30 минут — и нас тут не будет. Обсудив нештатную ситуацию и пошутив: мол, жаль, что не успели позвонить Бушу в Вашингтон[137], пошли навстречу интересам государственной безопасности.

В коридорах порванные листы бумаги, на некоторых дверях оторваны ручки, кое-где сорваны и унесены телефонные аппараты. Шкафы распахнуты, вещи разбросаны в полном беспорядке. Налицо все признаки панического бегства[138].

Если 23 августа стало днем конца КПСС, то 24 августа вошло в историю как день фактического конца СССР: Верховный Совет Украины, состоявший, в основном, из коммунистов, принял Акт провозглашения независимости Украины. И понеслось: в течение недели о независимости объявили Белоруссия, Молдавия, Азербайджан, Киргизия, Узбекистан, чуть позднее — Таджикистан и Армения[139], причем всюду коммунисты были большинством. На Украине, например, группа коммунистического большинства объявила о самороспуске только 4 сентября.

Многие коммунисты опасались, что придется подчиняться демократам, все более осязаемо становившимся реальной властью в Москве, многие патриоты-националисты искали безопасности и восстановления чувства собственного достоинства и самобытности для своих народов, многие карьеристы — повышения собственного статуса до уровня международно признанных глав государств.

Факт остается фактом: как в 1917 году коммунисты убили Россию, так в 1991 году они убили СССР.

Мы крайне неоднозначно восприняли эти новости. Как-то привыкли к мысли, что инициатива — в наших руках. Да еще добавилось упоение от победы над ГКЧП. И тут вдруг выясняется, что дальнейшее развитие событий в СССР может и не зависеть от России и российских демократов. Нельзя сказать, чтобы это было совершенно неожиданно. Наши знакомые из украинского РУХа, из стачкомов Донбасса (некоторые участвовали в защите Белого Дома) прямо говорили в эти дни: «Да пошли вы на… Больше зависеть от вашей московской дури не хотим, своих мозгов хватает». Кстати, в этих разговорах заметна была взаимная неприязнь политиков Западной и Восточной Украины, но вот негатив к зависимости от Москвы демонстрировали и те, и другие.

Спонтанная и нервическая реакция демократов на украинский разворот проявилась 26 августа — в выступлении Павла Вощанова, пресс-секретаря Ельцина. Он заявил, что Россия признает межреспубликанские границы в качестве государственных только до тех пор, пока республики связаны союзными отношениями. В противном случае отношение России к этим границам может быть и пересмотрено. Этот запоздалый ревизионизм (Сахаров постоянно подчеркивал недопустимость автоматического признания административных границ государственными в случае «развода» республик) вызвал жесткую реакцию соседей, в первую очередь украинцев. В Киев вылетела делегация во главе с Руцким, которая отмежевалась от заявления Вощанова и такой ценой остановила конфликт России и Украины.

Одновременно, словно бы специально, для сравнения, стремительно развивались кризисные события в Югославии. Несмотря на настойчивые требования США и стран Европейского сообщества, Словения и Хорватия объявили о выходе из состава Югославии. Ее лидер Слободан Милошевич решил, что осуждение сепаратизма американцами и западноевропейцами дает ему carte blanche на силовое подавление сепаратистов и приказал армии наступать. В Югославии заполыхала растянувшаяся на восемь лет война. Думаю, если бы Ельцин попытался настаивать на позиции, объявленной Вощановым, последствия для России и всего постсоветского пространства были бы во много раз хуже.

24 августа хоронили погибших на Садовом кольце Кричевского, Комаря, Усова. Илья Кричевский (28 лет) — москвич, архитектор, еврей, «афганец». Дмитрий Комарь (23 года) — из Московской области, водитель, русский, «афганец». Владимир Усов (37 лет) — уроженец Латвии, экономист, русский, сын адмирала. Все трое — Герои Советского Союза (посмертно). Казалось, они символизируют собой новое поколение — непокорное, вольное, готовое погибнуть за свое право жить свободно. Кто бы мог тогда подумать, что через десять лет свобода станет не в чести…

После митинга на Манежной площади, где выступали Руцкой, Горбачёв, Попов, траурная колонна прошла к Белому Дому, где выступил Ельцин, и потом — к Ваганьковскому кладбищу, где и прошли похороны.

Печальное расставание затмило в этот день и уход Горбачёва с поста генсека ЦК КПСС, и его призыв к ЦК КПСС самораспуститься, и формирование вместо парализованного союзного правительства Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР во главе с Силаевым и в целом укомплектованного людьми, лояльными Ельцину.