Я закрыл КПСС

Следует отметить, что на начальном этапе обе стороны крайне неохотно воевали друг с другом, часто стремились договориться. Во время боестолкновений гораздо лучше действовали в обороне, чем в наступлении. Жизнь все это быстро «исправила». К сожалению. Склонить на свою сторону рядовых бойцов и низовых командиров было трудно, а руководителей тейпов или вирдов, как оказалось, бессмысленно. Нам часто приходилось слышать в те дни: «Наши старики встретились с их стариками, обо всем договорились и поклялись на Коране». Поначалу это вызывало уважение и доверие. Но достигнутые договоренности нередко нарушались, в том числе и потому, что в указанных иерархиях быстро происходили изменения, порожденные революцией и войной.

С нашей стороны по периметру Чечни дугой, опиравшейся на Дагестан и Северную Осетию и проходившей через Ставропольский край и Ингушетию, дислоцировались части и соединения 42-го армейского корпуса, других соединений и частей СКВО и несколько полков Внутренних войск, объединенных в оперативную группу.

Вроде бы сил более чем достаточно. На практике мы имели смесь армейской отстраненности с небоеспособностью внутренних войск.

Руководство российской армии, имея опыт вовлечения в борьбу на внутреннем фронте в 91-м и 93-м годах, демонстрировало нежелание повторять это снова. Часто встречался с начальником Генерального штаба Михаилом Колесниковым. Он всегда с уважением выслушивал и… старался ничего не делать.

Причина, конечно, не в злокозненности Колесникова. Напомню, речь идет о периоде июнь — август 1994 года. Еще нет официальной директивы Верховного Главнокомандующего. Еще на слуху обвинения в адрес руководства министерства обороны и командования Западной группы войск по поводу хищений оружия и иных материальных ценностей при выводе группы из бывшей ГДР, а также в связи с появлением российской военной техники в Азербайджане и Армении. Тут претензии предъявлялись лично Колесникову. Хорошо зная его, мы могли лишь грустно смеяться по поводу этой злобной несуразицы[262]. И больше всего военное командование опасалось снова попасть в переплет.

Играл свою роль и субъективный фактор. Например, командующий Северо-Кавказским округом Алексей Митюхин почти не скрывал своего нежелания помогать нам и, наоборот, где мог, ставил палки в колеса, временами устраивал накачку своим подчиненным за чрезмерное дружелюбие. (Те, правда, покряхтев, продолжали помогать, чем могли.) И в дальнейшем его действия граничили с саботажем и повлекли за собой скорую отставку.

Что касается внутренних войск, то в них только недавно началась масштабная реформа, инициированная командующим Анатолием Куликовым и поддержанная министром внутренних дел Виктором Ериным. В конце концов эта реформа превратила внутренние войска из охранно-конвойной силы в полноценную внутреннюю армию. Но тогда до этого было еще далековато.

Так что эта полумощь-полунемощь худо-бедно играла роль заслона, но не более того. С горечью приходится констатировать, как мало сделали для формирования законной власти в республике многие уважаемые люди, наделенные значительными ресурсами. К сожалению, среди них нередки были те, кто потом стали недостаточно информированными и яростными критиками наших действий.

Политическая и военная организация Временного Совета

Познакомился с руководителями существовавших отрядов — Бесланом Гантамировым и Русланом Лабазановым.

Гантамиров, как и Автурханов, — бывший сотрудник МВД. В 1990 году создал партию «Исламский путь». Обаятельный, как и многие чеченцы, бесстрашный, умный, себе на уме. При этом — хорошо заметно — вел свою игру и в любой момент мог перевернуть карты на столе в зависимости от обстоятельств. Герой дудаевской революции — именно его усилиями был обнаружен тайный склад КГБ ЧИР, позволивший полноценно вооружить почти тысячу человек за несколько дней до попытки введения Руцким чрезвычайного положения в ЧИР. А в 93-м выступил против Дудаева, поддержал проведение референдума о его полномочиях.

Лабазанов попроще. Типичный представитель быстро поднявшихся спортсменов-бандитов, которые стали так заметны на постсоветском пространстве в годы перестройки. Приход Дудаева к власти встретил сидельцем в Грозненском СИЗО, где возглавил восстание заключенных. Выйдя на волю, создал из них отряд, входивший в личную охрану Дудаева. Легализовал их в партии «Нийсо/Справедливость». Попытался прибрать к рукам транспортировку нефти и нефтепродуктов по территории Чечни. Получил отпор от более близких к генерал-президенту. В начале 94-го со своим отрядом перешел в оппозицию Дудаеву. В его кортеже, иногда состоявшем из 7–8 автомобилей, особенно выделялся полуобрезанный джип, на крыше которого местные умельцы пристроили автоматический гранатомет «Пламя».