Я закрыл КПСС

Позднее эта же тема возникла в разговоре с Василием Шахновским, перешедшим к тому времени из московской мэрии в «ЮКОС». Когда я сказал, что стремление олигархов все подмять под себя неизбежно породит общественный запрос на то, чтобы сделать их «бывшими олигархами», он предупредил: «Если кто-то попробует отнять или переделить собственность, будет кровь». Про «будет кровь» я к тому времени уже не раз слышал и ответил: «Кровь, конечно, будет. Только вот чья?» И снова собеседник был обескуражен неожиданным поворотом.

Каждая группа и все порознь в каждой группе понимали: главная задача — посадить «своего» наследника на трон после Ельцина. Среди вариантов была и дочь Ельцина — Татьяна Дьяченко. Однажды, приехав ко мне в Управление, группа олигархов, радостно сверкая глазами, попыталась огорошить: «Мы нашли идеальную кандидатуру в преемники!». «Я даже знаю, как её зовут», — ответил я, заставив собеседников сидеть с открытыми ртами.

Группа «человек с портфелем» — административно-хозяйственные руководители, управлявшие огромными ресурсами. От их благосклонности в значительной мере зависели те, кто самонадеянно считал себя (и кого многие считали) «олигархами». Здесь постепенно выдвигались три лидера — Черномырдин, Сосковец и Лужков. Черномырдин спокойно выжидал и укреплял позиции. Он по Конституции уже был вторым человеком в стране. К нему тянулась вся бюрократическая иерархия, от него зависели федеральные СМИ, театры, киностудии. Разумной стратегией для него было ждать, демонстрировать лояльность и день за днем расширять и укреплять свое влияние. Его слабостями были плохие экономические результаты, а также волевой и амбициозный первый заместитель — Олег Сосковец, который явно не собирался всегда сидеть за спиной Черномырдина. Сосковец имел тесные связи с кремлевскими силовиками — Коржаковым и Барсуковым.

Иное дело — Лужков. Сидеть и ждать назначенного часа он не мог. Губернаторы и мэры, артисты и ученые, политики и военные — все могли обращаться к нему за поддержкой. Он выработал свой фирменный стиль «крепкого хозяйственника», «человека в кепке». Его персональной «фишкой» стала поддержка русскоязычного населения в ближнем зарубежье и Черноморского флота России. В пику Ельцину и МИДу он постоянно выступал за возврат в состав России Крыма и Севастополя, и никто тогда не мог предвидеть, что спустя двадцать лет его крымская страсть превратится в официальную государственную позицию. Президентские амбиции он демонстративно отрицал. Но ему никто не верил.

Главный кремлевский «человек с ружьем» — Коржаков.

Заскочив как-то к нему по делам, стал поневоле участником заседания «на троих» — с участием Барсукова. Сидели долго, и когда уже градус подняли основательно, Коржаков сказал: «С чем только ко мне не лезут! Как будто я вице-президент. Уже и работаю как вице-президент». И буквально вцепился в меня взглядом.

И меня как осенило: «Господи, да ведь он действительно уже считает себя вице-президентом. А меня сейчас вербует». Промямлил в ответ, что — да, работа у него тяжелейшая. Хмель выветрился.

Роль Коржакова и его группы (Барсуков и Сосковец) в системе власти к этому моменту вышла далеко за пределы, определяемые формальными полномочиями. Он быстро проделал путь от доверенного лица, охранника и исполнителя поручений — до фактического члена президентской семьи и крестного отца президентского внука. К нему стекались потоки важнейшей информатики и аналитики. Но нехватка общей культуры мышления была заметна (у людей с этим недостатком всегда есть склонность к простым решениям, глобальным завиральным идеям, часто — к эзотерике). Это, однако, не главное: мало ли, в конце концов, людей с такими недостатками приходило к власти. Еще и похуже видали. Плохо другое. Не вызывало сомнений, что, дорвавшись до власти, эта группировка потом уже никому ее не отдаст. Ни через 4 года, ни через 8 лет — вообще никогда в масштабах нашей скоротечной жизни.

Понятно, что с этого момента из списка потенциальных членов выстраиваемой команды я попал в список актуальных нежелательных элементов. Тогда и было посеяно семя моей будущей отставки.

В свою очередь, Коржаков в силовом блоке не был безусловным лидером. И министр обороны Павел Грачев, и министр внутренних дел Виктор Ерин, и директор ФСК Сергей Степашин держали с ним дистанцию. Но то, что началась нешуточная борьба за власть, скоро стало очевидным.

Из дневника:

10 марта. С Лужковым и Шахновским о ситуации: она явно обостряется и становится хаотичной.

14 марта. В мэрии с Лужковым об отношениях с А. В.[268]

Разговор с Лужковым, состоявшийся 14 марта, был о том, что Коржаков интригует против него, пытается вбить клин между ним и Ельциным. А это действительно чувствовалось, хотя и мэр давал тому поводы. Пару раз президент одергивал мэра, когда тот высказывался по вопросам международной политики.