Я залезу к тебе под кожу, или Птица счастья тоже бывает ручной

Игорь будто меня ждал и распахнул дверь сразу, как только я подъехала к его кабинету. Я даже не успела постучать. Этой ночью мы занимались сексом. Я не сняла свадебное платье. Я опять была его грязной шлюшкой, которую он наказывал своим членом. Он носил меня на руках, и мы вместе смотрели на звёзды. Он – это эйфория, нирвана, гармония… Я не хотела думать о том, что о него обожгусь и мне будет очень больно. Мой мир был занят только им. Я была готова совершить любой поступок ради него и сделать всё, что он скажет. Я стала добровольно прогибаться под все его сексуальные желания и требования. Когда смотрела в его глаза, то беспомощно пьянела и хотела любить его всё сильнее и сильнее. Меня будоражила животная страсть.

– Игорь, я теперь чужая жена.

– Меня колотит, когда я думаю об этом. Как ты спишь с этим прыщём?

– А мы ещё не спали.

– Не свисти.

– Я тебе правду говорю. Вот те крест. Клянусь.

– Не клянись. Ты слишком грешная. Он мне не конкурент. Не думаю, что тебе будет интересно его комариное жало в штанах. Это же подобие мужского органа. Как бы ни жалило его жало, ты всё равно ничего не почувствуешь.

Последующие дни я проводила на вилле Игоря гораздо больше времени, чем в доме Ника. Танька брала Ника и Сергея на себя и заботилась о том, чтобы они не видели моих похождений. Это было несложно. Сергей постоянно находился в клубе, а Нику нужно было только вовремя подливать, чтобы он забывал о моём существовании.

– Не знаю, зачем нужно было выходить замуж за одного, чтобы проводить время с другим? – возмущалась ничего не понимающая Танька.

– Таня, это долго объяснять.

– Да я вроде не дура.

– Игорь пока не готов быть со мной. Я его люблю, хочу за него замуж и жду, когда он созреет.

– Да он никогда не созреет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ему так удобно. Ты создала ему все удобства для прекрасного времяпрепровождения, и ему незачем что-то менять в своей жизни. Зачем ему на тебе жениться, если он может поиметь тебя, когда захочет.

– Я так не думаю. Возьми Ника на себя, а мне нужно к Игорю.

– Взять на себя Ника не тяжело. Нужно только иметь под рукой бутылку. Охренеть, такой молодой и уже спился. При таких возможностях и так тупо прожигать жизнь… Эх, и почему я не дочка Сергея…

– Вот потому, что у нас нет таких родителей, нам приходится бороться за жизнь, пихаясь локтями и шагая по трупам.

Я помчалась к Игорю и вновь позволила ему мучить, жалеть, прощать и не отпускать свою маленькую грязную шлюшку. Я не хотела, чтобы повторились те горькие ночи, когда я была совершенна одна. Тогда я ещё не знала Игоря и даже не подозревала о его существовании, а также о том, что бывает такая безумная страсть. С каждым днём мы открывали друг в друге что-то новое. Игорь был так не похож на других мужчин… Рядом с ним я чувствовала себя ребёнком, за которого он в ответе. Мне было страшно его потерять и вдвойне страшно оттого, что любовь может закончиться. Я просила его не играть с моим сердцем. Оно и так кровоточит…

– Ну, как семейная жизнь? – поинтересовался Игорь после очередного сексуального марафона, вытирая полотенцем моё вспотевшее тело.

– Потихоньку.

– Ты спишь с ним?

– А по-твоему, семейная жизнь бывает без супружеских обязанностей? Я не считаю то, что происходит между мной и Ником, сексом. Это исполнение супружеских обязанностей. Если честно, я делаю это через силу. Закрываю глаза и лежу, как бревно. Ревнуешь?

– К кому? К этому молокососу?

– Видимо, тебе нравится собирать объедки с барского стола. Я жду, когда тебе это надоест и ты захочешь, чтобы я была только твоей…

– Барский стол – это твой молокосос? – взвился Игорь.

Я увидела в его глазах ревность. Я не могла ошибиться.

– Он не задержится в нашей жизни надолго, – буркнул Игорь.

– Ну так сделай, чтобы он исчез из неё как можно скорее.

Вечером мы уехали в соседний город, чтобы нас никто не видел, и решили прогуляться. Сидели в различных уличных барах, слушали музыкантов и позировали уличным художникам. Буквально на каждом шагу Игорь страстно сжимал меня в объятиях, а я закрывала глаза от блаженства и мечтала, чтобы эти мгновения длились вечность. Он любил смотреть, как я ем, и постоянно кормил меня с рук, а иногда и вовсе с ложечки, как маленького ребёнка, предварительно остужая мне горячий рыбный супчик.

Когда мы занимались сексом, он любил наблюдать, как я любуюсь своим отражением в зеркале, как плачу, смеюсь, кусаюсь и умоляю его, чтобы это никогда не заканчивалось. Он любил всё, что я делаю, и повторял, что любит мой голос, мои глаза, мой слегка вздёрнутый носик, очаровательные реснички и милые ямочки на щеках.

Это было какое-то НАВАЖДЕНИЕ, какая-то ОДЕРЖИМОСТЬ. Мне так хотелось прикоснуться к красивому телу, дотронуться до его кожи и проснуться с первыми лучами солнца на его плече… Я думала о нём с улыбкой мартовской кошки, которую перекормили сметаной.