Я заплатил Гитлеру. Исповедь немецкого магната. 1939-1945

Несколько дней спустя я познакомился с Гитлером в доме доктора Макса Эрвина фон Шёбнер-Рихтера, молодого аристократа из Прибалтики, бежавшего в Германию после большевистской революции. Обаятельный хозяин послужил посредником между Гитлером и инициировавшим нашу встречу Людендорфом. Разговор шел о политике.

Бушевала инфляция. Денежная масса, печатаемая рейхом, провинциями и имеющими самоуправление районами, обесценивалась с каждым днем. Правительство в Берлине находилось в бедственном положении. Финансовый кризис. Власть рушилась. В Саксонии сформировалось коммунистическое правительство и воцарился красный террор, организованный Максом Хёльцем. В Гамбурге вспыхнуло коммунистическое восстание. Говорят, что были убиты сотни человек. Вслед за Саксонией коммунистическое правительство пришло к власти в Тюрингии. В Рейнской области восстания сепаратистов, более или менее открыто финансируемые оккупационной армией, вспыхнули в Дюссельдорфе, Эксла-Шапеле, Майнце и Пфальце. Немецкий рейх, прошедший испытания войной и поражением, вот-вот мог рухнуть.

Посреди всего этого хаоса Бавария казалась последним оплотом порядка и патриотизма. Именно в Мюнхене революция 1918 года произвела наибольшие разрушения. Правительство Курта Эйснера[12], красный террор и казнь заложников произвели на жителей неизгладимое впечатление. Однако Бавария оправилась первой из всех германских государств. Католическое правительство, поддержанное большинством баварцев, сумело ликвидировать революцию. Мюнхен стал центром всех, кто стремился восстановить дисциплину и власть. В Берлине преемником канцлера Куно стал Густав Штреземан. Он положил конец пассивному сопротивлению и пытался достичь согласия с Францией. Его политику подвергали жестокой критике. Патриотические союзы считали ее изменой Германии. Консерваторы и католики Баварии с тревогой следили за развитием радикализма в Германии.

Мало-помалу в Мюнхене стал формироваться новый политический курс. Говорили, что, если Германия распадется на части, Бавария останется ядром порядка, откуда начнется восстановление всей страны. Баварское правительство открыто заявило, что отныне не признает Версальский договор, нарушенный Пуанкаре, и объявило на своей территории чрезвычайное положение.

Расквартированный в Баварии армейский корпус под командованием баварца генерала фон Лоссова отказался выполнять приказы Берлина и перешел на службу к баварскому правительству. В ответ на меры берлинского правительства Бавария обзавелась главой государства в лице Густава фон Кара, объявившего себя генеральным комиссаром Баварии. Это было открытым неповиновением Берлину. Старый фельдмаршал фон Гинденбург, как раз проводивший отпуск в своем поместье в Дитрамсцелле в Баварских Альпах, послал баварскому правительству телеграмму с предупреждением против непоправимых действий и советом обдумать союз с рейхом. Несколько дней спустя баварское правительство официально заявило, что баварцы – самые лояльные немцы, но они разорвали дипломатические отношения с коммунистической Саксонией.

В такой атмосфере состоялась моя первая встреча с Гитлером. Не могу точно вспомнить, какой линии каждый из нас придерживался в том разговоре, однако помню общее содержание. И Людендорф, и Гитлер считали необходимой военную экспедицию против Саксонии с целью свержения коммунистического правительства доктора Цейгенера и в конечном счете уничтожения веймарской демократии, слабость коей вела Германию к анархии.

Средств не хватало. Людендорф принял гонорар за интервью корреспондентам американских газет, что, как он сказал мне, не слишком улучшило его финансовое положение. К тому времени он уже добился помощи от нескольких промышленников, в частности от господина Минноукса из фирмы Штиннеса. Я же передал ему около ста тысяч золотых марок. Это был мой первый вклад в национал-социалистическую партию. Однако эти деньги я передавал не Гитлеру и не Шёбнер-Рихтеру, казначею «Кампфбунда» (военно-патриотической организации, руководимой Гитлером), а лично Людендорфу, который, как я надеялся, использовал бы их наилучшим образом. Я не вдавался в детали планов Людендорфа и Гитлера. Я уже говорил, что не желал вмешиваться в политику. Я воспользовался поездкой в Мюнхен, чтобы посетить господина фон Кара, практически главу баварского государства.