Я зарекалась любить

Когда Иван закончил свою уличительную речь, Семен Семенович стоял бледнее белой стены, располагающейся за его спиной, что, в сочетании с седыми волосами, придавало его внешности странный вид. Если бы не его темная одежда, он бы слился с интерьером. Я прикусила губу, чтобы скрыть победную ухмылку.

- Спасибо, - пробормотал пожилой мужчина, - извините.

После чего он быстро скрылся в направлении лестницы, даже не стал ждать лифта.

На лице Ивана не отражалось никакого ликования, он снова нахмурил брови и повернулся ко мне с вопросом:

- Анна, вы собирались на обед?

Я молча и робко кивнула.

- Желаю вам приятного аппетита и попрошу зайти ко мне в кабинет сразу после вашего возвращения.

После этого он кивнул Максу и ушел своей уверенной и грациозной походкой, приковывающей взгляд.

- Это что такое было? – первым из ступора вышел Макс. Я снова вызвала лифт и пожала плечами со словами:

- Неожиданно, да?

- Да не то слово! Он за тебя ему чуть глотку не перегрыз!

В ответ я не смогла скрыть смущенной улыбки, которая не осталась без внимания Макса. И весь наш обеденный перерыв был посвящен случившемуся инциденту. Макс не мог успокоиться, снова и снова вспоминая суровую мимику и холодный тон Ивана. Успокоиться не могла и я. Но вместо словесного потока восхищений, я ковыряла вилкой салат. Сон как рукой сняло.

***

Спустя час я стояла перед дверью Ивана с повисшим в воздухе кулаком в нерешительной попытке постучать в дверь. Все, что со мной происходило за последние дни, было совершенно новым для меня. Каждое ожидание нашей встречи пропитывалось томительной неизвестностью. Сегодня утром Ваня был веселым и галантным: открыл передо мной дверь машины, рассказывал непринужденные веселые истории из жизни, целовал. А в обед в офисе это был словно чужой для меня человек: отстраненный, холодный, решительный – такой Иван меня пугал. Я терялась в этой его способности перевоплощаться, что сеяло зерно сомнений в его искренних чувствах. Какой же он на самом деле? И хотя я осознавала, что сама потребовала от него секретности наших якобы любовных отношений, но контраст в его поведении зашкаливал по всем параметрам.

Пока я стояла и мысленно рассуждала, дверь передо мной резко раскрылась, и я увидела Ивана. Он стоял в светло-голубой рубашке, верхняя пуговица была расстегнута, галстука не было, как и самого пиджака. Ему потребовалась доля секунды, чтобы окинуть меня взглядом, после чего я уже оказалась в его объятиях, а дверь за моей спиной с шумом захлопнулась. Он положил обе свои ладони на мою шею, касаясь большими пальцами скул чуть ниже мочки уха, и коснулся губами моих губ, сначала нежно и нерешительно, потом требовательно и страстно. Я сразу забыла обо всех своих сомнениях, как это бывало всякий раз, когда он находился слишком близко, и отдалась нахлынувшим головокружительным ощущениям. Спустя какое-то время он оторвался от меня и с надрывом произнес:

- Мне кажется, я начинаю чувствовать твое присутствие сквозь стены. И ты ужасно долго обедаешь, - улыбка коснулась его губ. - Я скучал.

Он коснулся своим лбом моей косой челки и, не отпуская рук, прошептал снова:

- Я очень сильно скучал.

- Я тоже, - я посмотрела в его глаза и продолжила: - А еще мне совсем не хочется работать. Такое со мной впервые.

- Кстати, о работе, - он отпустил меня и потянул к своему столу. Иван облокотился на краешек стола и начал накручивать на пальцы мои локоны. - Почему ты сама не дала отпор тому грубияну?

Я шумно выдохнула и подумала: «Если б я сама знала ответ».

- Я не знаю. Я вроде пыталась, но он все время перебивал меня. Я даже подумать не могла, что он может не знать об аутсорсинге.

- Есть, скорее всего, причины, почему Борис Петрович не посвятил его в такие детали. Подобный типаж рабочих весьма распространен - выполняя определенную работу, они стараются совать нос повсюду, считая, что только такие, как они, работают «по–настоящему», а все остальные просто бездельники. Это в первую очередь относится к офисным сотрудникам, и в большей степени к маркетологам, потому что значение слова «маркетинг» им неизвестно.

- Тогда тем более - если он понятия не имеет, чем именно я занимаюсь, зачем тогда обвинять?

- Такие, как он, твердолобы до невозможности. Он считает, что уборщица приносит больше пользы, чем ты и я вместе взятые. Таким людям бесполезно что-либо доказывать или объяснять. Их нужно просто ставить на место.

Я поджала губы и начала кивать головой.

- Ты об этом хотел со мной поговорить? – спросила я.

Ваня кивнул и ответил:

- И еще я хотел тебя поцеловать, - из-за его улыбки снова появились ямочки на щеках, он помолодел лет на пять сразу.

Я потянулась к его губам, но раздался стук в дверь. Сердце от страха застучало в районе горла, и я резко отпрыгнула.

Ваня нахмурился и шепотом сказал:

- Все хорошо. Успокойся, - после чего громко добавил: - Войдите.

Дверь открылась, и я увидела сотрудника отдела транспортной доставки с кипой бумаг.