Я защищал Ленинград

Потом финны прорвались со стороны Ладожского озера, и наша дивизия попала в окружение. Двое суток шли лесом, на юг, чтобы выйти из окружения. Финны нас преследовали. На реке Олонке нас встретили финны. Снова были сильные бои, но ничего, опять вышли. Когда перешли Олонку, командир дивизии дал приказ выходить мелкими группами. Знаете, как все в начале войны было, выходите, как можете. Всей дивизией, говорит, мы не выйдем. Враг нас постоянно преследует. Ну, мы разделились. Оставшиеся снаряды и прочее имущество побросали в болота и озера. Машины сожгли. Финнам ничего не оставили.

Наша группа состояла из восьми человек. У одного товарища была карта. Вот по этой карте двигались все время на юг. Ориентировались по веткам на деревьях. С какой стороны ветки гуще, с той стороны и юг. Шли обратно к Лодейному Полю. Пробирались лесами, в населенные пункты не заходили. Можно было бы собирать грибы, но сырые их есть невозможно, а костры-то нельзя было разводить. Поэтому всю дорогу питались только клюквой и брусникой. Больше ничего не было.

Подошли к Свири. Хорошо, на берегу лежали бревна, оставшиеся от сплава. Мы поясными ремнями и ремнями от винтовок и противогазов связали плотик. Вечером, часов в восемь, прошел финский катер. Ну, мы думаем, теперь не скоро пойдет. Старший говорит: «Ну, ребята, погибать, так всем вместе погибать». Погрузились. Стояли плотно. Вместо весел гребли винтовками. Свирь – большая судоходная река. Нас отнесло километра на три вниз по течению. Все же благополучно причалили к нашему берегу. Нас было 10 или 12 человек.

В окружение мы попали 5 сентября, а вышли 5—10 октября.

На берегу располагался какой-то леспромхоз. Рядом озеро. На нем были лодки, с которых нас заметили и подошли к берегу посмотреть, кто такие. Мы говорим, что вот вышли из окружения. Они посадили нас на лодки и отвезли к своей части. Привели нас к командиру части. Он говорит: «Да, я знаю вашу дивизию». Вызвал старшину и говорит ему: «Если есть у тебя обувь, замени им». У нас вся обувь была разбита. Специально для нас растопили полевую кухню. Мы поели, переночевали. Утром командир говорит: «В районе Вытегры должна выходить какая-то дивизия. Идите туда. Там вас примут». А мы находились в районе села Вознесенье. Оттуда направились в Ошту. Там нас влили в 74-й отдельный разведывательный бронетанковый батальон.

Из нашей дивизии, кроме нас, из окружения вышли многие. Потом из медико-санитарного батальона встречали медичек. Конечно, вся дивизия не вышла, многие попали в плен. Какой период-то был.

К ноябрьским праздникам прибыла из окружения 272-я стрелковая дивизия. И наш разведывательный батальон соединили с этой дивизией. Я попал в батальон связи, которым командовал Лысов. Кроме телефонной связи в батальоне были и рации «РБ». Была и большая радиостанция на машине. Аппаратура в основном была отечественного производства. Поступали и американские телефонные аппараты в желто-коричневых кожаных футлярах. Было некоторое количество и трофейных, немецких аппаратов, но мы предпочитали наши и американские.

Интервью и лит. обработка А. Чупрова

Ремезов Геннадий Михайлович